1601 Цветаева М. И. Соперница, а я к тебе приду…
Соперница, а я к тебе приду Когда-нибудь, такою ночью лунной, Когда лягушки воют на пруду И женщины от жалости безумны.
Для поиска произведения воспользуйтесь поиском или используйте алфавитный указатель для выбора автора.
Соперница, а я к тебе приду Когда-нибудь, такою ночью лунной, Когда лягушки воют на пруду И женщины от жалости безумны.
Он приблизился, крылатый, И сомкнулись веки над сияньем глаз. Пламенная – умерла ты В самый тусклый час.
Вчера до самой ночи просидел Я на кладбище, всё смотрел, смотрел Вокруг себя; — полстертые слова Я разбирал. Невольно голова
Вы счастливы? – Не скажете! Едва ли! И лучше – пусть! Вы слишком многих, мнится, целовали, Отсюда грусть.
Опять, опять я видел взор твой милой, Я говорил с тобой, И мне былое, взятое могилой, Напомнил голос твой;
Я – страница твоему перу. Все приму. Я белая страница. Я – хранитель твоему добру: Возращу и возвращу сторицей.
За пять минут уж снегом талым Шинель запорошилась вся. Он на земле лежит, усталым Движеньем руку занеся.
Вблизи тебя до этих пор Я не слыхал в груди огня. Встречал ли твой прелестный взор — Не билось сердце у меня.
Я люблю вечерний пир, Где Веселье председатель, А Свобода, мой кумир, За столом законодатель,
Есть в России город Луга Петербургского округа; Хуже не было б сего Городишки на примете,
Перестрелка за холмами; Смотрит лагерь их и наш; На холме пред казаками Вьется красный делибаш.
Я говорил тебе: страшися девы милой! Я знал, она сердца влечет невольной силой. Неосторожный друг! я знал, нельзя при ней Иную замечать, иных искать очей.
Он был синеглазый и рыжий, (Как порох во время игры!) Лукавый и ласковый. Мы же Две маленьких русых сестры.
Сквозь лазурный сумрак ночи Альпы снежные глядят; Помертвелые их очи Льдистым ужасом разят.
Над морем красавица-дева сидит; И, к другу ласкаяся, так говорит: «Достань ожерелье, спустися на дно;
Склоняются низко цветущие ветки, Фонтана в бассейне лепечут струи, В тенистых аллеях все детки, все детки… О детки в траве, почему не мои?
Вы бродили с мамой на лугу И тебе она шепнула: «Милый! Кончен день, и жить во мне нет силы. Мальчик, знай, что даже из могилы
Наперсница волшебной старины, Друг вымыслов игривых и печальных, Тебя я знал во дни моей весны, Во дни утех и снов первоначальных.
Увы! за чем она блистает Минутной, нежной красотой? Она приметно увядает Во цвете юности живой…
Когда сверкнет звезда полночи На полусонную Неву, Ряды былых событий очи Как будто видят наяву...
Душа, не знающая меры, Душа хлыста и изувера, Тоскующая по бичу. Душа – навстречу палачу,
Цветет жасмин. Зеленой чащей Иду над Тереком с утра. Вдали, меж гор — простой, блестящий И четкий конус серебра.
Звезда над люлькой – и звезда над гробом! А посредине – голубым сугробом – Большая жизнь. – Хоть я тебе и мать, Мне больше нечего тебе сказать,
Я видел смерть; она в молчаньи села У мирного порогу моего; Я видел гроб; открылась дверь его; Душа, померкнув, охладела…
Есть счастливцы и счастливицы, Петь не могущие. Им – Слезы лить! Как сладко вылиться Горю – ливнем проливным!
Раззевавшись от обедни, К К<атакази> еду в дом. Что за греческие бредни, Что за греческой содом!
Точно гору несла в подоле – Всего тела боль! Я любовь узнаю по боли Всего тела вдоль.
Не дождаться мне, видно, свободы, А тюремные дни будто годы, И окно высоко́ над землёй, И у двери стоит часовой!
Показать бы тебе, насмешнице И любимице всех друзей, Царскосельской веселой грешнице, Что случилось с жизнью твоей –
Лежат они, написанные наспех, Тяжелые от горечи и нег. Между любовью и любовью распят Мой миг, мой час, мой день, мой год, мой век.
Кубок янтарный Полон давно — Пеною парной Блещет вино;
Стихи растут, как звёзды и как розы, Как красота — ненужная в семье. А на венцы и на апофеозы — Один ответ: — Откуда мне сие́?
Мы с приятелем вдвоем Замечательно живем! Мы такие с ним друзья — Куда он,
Я взял бумагу, щепки, клей, Весь день сидел, потел, Бумажный змей — воздушный змей Я смастерить хотел.
Какие крохотны коровки! Есть, право, менее булавочной головки. Крылов.
Я – есмь. Ты – будешь. Между нами – бездна. Я пью. Ты жаждешь. Сговориться – тщетно. Нас десять лет, нас сто тысячелетий Разъединяют. – Бог мостов не строит.
Ты ушел в наряд, и сразу стало Как-то очень грустно без тебя. Ну, а ты взгрустнешь ли так о друге, Коль наступит очередь моя?
Максиму дю Кан 1
Давно об ней воспоминанье Ношу в сердечной глубине, Ее минутное вниманье Отрадой долго было мне.
Царедворец ушел во дворец. Раб согнулся над коркою черствой. Изломала – от скуки – ларец Молодая жена царедворца.
Мы случайно сведены судьбою, Мы себя нашли один в другом, И душа сдружилася с душою, Хоть пути не кончить им вдвоем!
Так писем не ждут, Так ждут – письма́. Тряпичный лоскут, Вокруг тесьма
Есть час на те слова. Из слуховых глушизн Высокие права Выстукивает жизнь.
Максу Волошину Нет возможности, хоть брось! Что ни буква – клякса,
Она подкрадётся неслышно – Как полночь в дремучем лесу. Я знаю: в передничке пышном Я голубя Вам принесу.
Слепец, страданьем вдохновенный, Вам строки чудные писал, И прежних лет восторг священной, Воспоминаньем оживленный,
О, ночь безлунная, ночь тёплая, немая! Ты нежишься, ты млеешь, изнывая, Как от любовных ласк усталая жена… Иль, может быть, неведеньем полна,
Мне грустно, потому что я тебя люблю, И знаю: молодость цветущую твою Не пощадит молвы коварное гоненье. За каждый светлый день иль сладкое мгновенье
Я думаю об утре Вашей славы, Об утре Ваших дней, Когда очнулись демоном от сна Вы И богом для людей.
На этой странице представлен рейтинг стихотворений, основанный на автоматическом анализе данных из некоторых социальных сетей. В этом анализе учитываются многие параметры, такие как количество посещений этих ресурсов, отзывы читателей, упоминания стихотворений в социальных сетях и многое другое.