2901 Цветаева М. И. Небо – синей знамени…
Небо – синей знамени! Пальмы – пучки пламени! Море – полней вымени! Но своего имени
Для поиска произведения воспользуйтесь поиском или используйте алфавитный указатель для выбора автора.
Небо – синей знамени! Пальмы – пучки пламени! Море – полней вымени! Но своего имени
Не поэтом он был: в незнакомом Не искал позабытых созвучий, Без гнева на звезды и тучи Наклонялся над греческим томом.
Странноприимница высоких душ, . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . Тебя пою – пергаментная сушь Высокодышащей земли Орфея.
Чуть полночь бьют куранты, Сверкают диаманты, Инкогнито пестро. (Опишешь ли, перо,
«В гробу, в обыкновенном темном костюме, в устойчивых, грубых ботинках, подбитых железом, лежит величайший поэт революции». («Однодневная газета», 24 апреля 1920 г.) В сапогах, подкованных железом,
Уедешь в дальние края, Остынешь сердцем. – Не остыну. Распутица – заря – румыны – Младая спутница твоя…
Наш друг Фита, Кутейкин в эполетах, Бормочит нам растянутый псалом: Поэт Фита, не становись фертом! Дьячок Фита, ты Ижица в поэтах!
Мое убежище от диких орд, Мой щит и панцирь, мой последний форт От злобы добрых и от злобы злых – Ты – в самых ребрах мне засевший стих!
– О чем, ну, о чем, мой цветочек? Не жаль тебе розовых щечек? Не жаль – голубого глазка? – Тоска!
О ты, которого зовут Мошенник, пьяница и плут, Подлец, баран и мародер, На сей листок склони свой взор,
Даны мне были и голос любый, И восхитительный выгиб лба. Судьба меня целовала в губы, Учила первенствовать Судьба.
В ворко-клекочущий зоркий круг – Голуби встреч и орлы разлук. Ветвь или меч
Литературная – не в ней Суть, а вот – кровь пролейте! Выходит каждые семь дней. Ушедший – раз в столетье
Не любовницей – любимицей Я пришла на землю нежную. От рыданий не подымется Грудь мальчишая моя.
…Ох, речи мои моро́чные, Обро́нные жемчуга! Ох, реки мои молочные, Кисельные берега!
Это жизнь моя пропела – провыла – Прогудела – как осенний прибой – И проплакала сама над собой.
«Поцелуйте дочку!» Вот и все. – Как скупо! – Быть несчастной – глупо. Значит, ставим точку.
Первая Попался мне один рыбак: Чинил он весел сети!
Та́к – только Елена глядит над кровлями Троянскими! В столбняке зрачков Четыре провинции обескровлено И обезнадежено сто веков.
Не быть тебе нулем Из молодых – да вредным! Ни медным королем, Ни попросту – спортсмедным
Наездницы, развалины, псалмы, И вереском поросшие холмы, И наши кони смирные бок о бок, И подбородка львиная черта,
Следок твой непытан, Вихор твой – колтун. Скрипят под копытом Разрыв да плакун.
Ты помнишь ли былые шашни, Когда у Сухаревой башни Ты и дневал и ночевал; Теперь переменилась дневка,
Послушай, быть может, когда мы покинем Навек этот мир, где душою так стынем, Быть может, в стране, где не знают обману, Ты ангелом будешь, я демоном стану!
Вам Музы, милые старушки, Колпак связали в добрый час. И, прицепив к нему гремушки, Сам Феб надел его на вас.
Пустоты отроческих глаз! Провалы В лазурь! Как ни черны – лазурь! Игралища для битвы небывалой, Дарохранительницы бурь.
«я в темноте ничего не чувствую: что рука – что доска…» Да, друг невиданный, неслыханный С тобой. – Фонарик потуши!
Твои … черты, Запечатленные Кануном. Я буду стариться, а ты Останешься таким же юным.
Дремлет мирное селенье Под серебряной луной; Стали горы в отдаленьи Фантастической грядой.
День августовский тихо таял В вечерней золотой пыли. Неслись звенящие трамваи, И люди шли.
Удостоверишься – по времени! – Что, выброшенной на солому, Не надо было ей ни славы, ни Сокровищницы Соломона.
Доблесть и девственность! – Сей союз Древен и дивен, как Смерть и Слава. Красною кровью своей клянусь И головою своей кудрявой –
Есть подвиги. – По селам стих Не ходит о их смертном часе. Им тесно в житии святых, Им душно на иконостасе.
Осень. Деревья в аллее – как воины. Каждое дерево пахнет по-своему. Войско Господне.
Что, Муза моя! Жива ли еще? Так узник стучит к товарищу В слух, в ямку, перстом продолбленную – Что Муза моя? Надолго ли ей?
Глава I 1
Над синеморскою лоханью – Воинствующий взлет. Божественное задыханье Дружб отроческих – вот!
Каменной глыбой серой, С веком порвав родство. Тело твое – пещера Голоса твоего.
Посвящаю эти строки Тем, кто мне устроит гроб. Приоткроют мой высокий Ненавистный лоб.
В оны дни ты мне была, как мать, Я в ночи тебя могла позвать, Свет горячечный, свет бессонный, Свет очей моих в ночи оны.
Капитан, пушкарь и боцман – Штурман тоже, хоть и сед, – Мэгги, Мод, Марион и Молли – Всех любили, – кроме Кэт.
Я не совсем еще рассудок потерял От рифм бахических – шатаясь на Пегасе — Я не забыл себя, хоть рад, хотя не рад. Нет, нет – вы мне совсем не брат:
Чем окончился этот случай, Не узнать ни любви, ни дружбе. С каждым днем отвечаешь глуше, С каждым днем пропадаешь глубже.
Я оклеветан перед вами; Как оправдаться я могу? Ужели клятвами, словами? Но как же! — я сегодня лгу!..
Как рука с твоей рукой Мы стояли на мосточку. Юнкерочек мой морской Невысокого росточку.
Дом, с зеленою гущей: Кущ зеленою кровью… Где покончила – пуще Чем с собою: с любовью.
Пляшут зайцы на лужайке, Пляшут мошки на лозе. Хочешь разума в хозяйстве – Не женись на егозе!
В мыслях об ином, инаком, И ненайденном, как клад, Шаг за шагом, мак за маком – Обезглавила весь сад.
Не суждено, чтобы сильный с сильным Соединились бы в мире сем. Так разминулись Зигфрид с Брунгильдой, Брачное дело решив мечом.
И разжигая во встречном взоре Печаль и блуд, Проходишь городом – зверски-черен, Небесно-худ.
На этой странице представлен рейтинг стихотворений, основанный на автоматическом анализе данных из некоторых социальных сетей. В этом анализе учитываются многие параметры, такие как количество посещений этих ресурсов, отзывы читателей, упоминания стихотворений в социальных сетях и многое другое.