3101 Цветаева М. И. Деревья — 1. В смертных изверясь…
В смертных изверясь, Зачароваться не тщусь. В старческий вереск, В среброскользящую сушь,
Для поиска произведения воспользуйтесь поиском или используйте алфавитный указатель для выбора автора.
В смертных изверясь, Зачароваться не тщусь. В старческий вереск, В среброскользящую сушь,
В моей отчизне каждый Багром и топором Теперь работать волен, Как я – своим пером.
(Отрывок) Я помню бал. Горели ярко свечи, И группы пестрые мелькали предо мной.
Пустыней Девичьего Поля Бреду за ныряющим гробом. Сугробы – ухабы – сугробы. Москва. – Девятнадцатый год. –
Хоть сто мозолей – трех веков не скроешь! Рук не исправишь – топором рубя! О, откровеннейшее из сокровищ: Порода! – узнаю Тебя.
Был некто из портных искусный человек; Искусство в воровстве портные почитают, А иначе они портным не называют; Портной мой крал весь век.
Ах, золотые деньки! Где уголки потайные, Где вы, луга заливные Синей Оки?
В сиянии и в радостном покое, У трона вечного творца, С улыбкой он глядит в изгнание земное, Благословляет мать и молит за отца.
И, дрожа от страстной спеси, В небо вознесла ладонь Раскаленный полумесяц, Что посеял медный конь.
А любовь? Для подпаска В руки бьющего снизу. Трехсекундная встряска На горах Парадиза.
Шелест пуха, дух вязанья Теплой кофты шерстяной. Мамка щучья и фазанья, Кто там ходит за стеной?
Новый Год. Ворох роз. Старый лорд в богатой раме. Ты мне ленточку принес? Дэзи стала знатной дамой.
Обнимаю тебя кругозором Гор, гранитной короною скал. (Занимаю тебя разговором – Чтобы легче дышал, крепче спал.)
Целому морю – нужно все небо, Целому сердцу – нужен весь Бог.
Не ищи цветов весенних Под обвалами сугроба, Не ищи любви в том сердце, Где отчаянье и злоба,
Люди спят и видят сны. Стынет водная пустыня. Все у Господа – сыны, Человеку надо – сына.
И уж опять они в полуистоме О каждом сне волнуются тайком; И уж опять в полууснувшем доме Ведут беседу с давним дневником.
«До лучших дней!» — перед прощаньем, Пожав мне руку, ты сказал; И долго эти дни я ждал, Но был обманут ожиданьем!..
Высокой горести моей – Смиренные следы: На синей варежке моей – Две восковых слезы.
На заре морозной Под шестой березой За углом у церкви Ждите, Дон-Жуан!
Был час чудотворен и полн, Как древние были. Я помню – бок ó бок – на холм, Я помню – всходили…
По богемским городам Что́ бормочет барабан? – Сдан – сдан – сдан Край – без славы, край – без бою.
Так и буду лежать, лежать Восковая, да ледяная, да скорченная. Так и будут шептать, шептать: – Ох, шальная! ох, чумная! ох, порченная!
Грудь женская! Души застывший вздох, – Суть женская! Волна, всегда врасплох Застигнутая – и всегда врасплох Вас застигающая – видит Бог!
О бродяга, родства не помнящий – Юность! – Помню: метель мела, Сердце пело. – Из нежной комнаты Я в метель тебя увела.
Кто уцелел – умрет, кто мертв – воспрянет. И вот потомки, вспомнив старину: – Где были вы? – Вопрос как громом грянет, Ответ как громом грянет: – На Дону!
По тебе тоскует наша зала, – Ты в тени ее видал едва – По тебе тоскуют те слова, Что в тени тебе я не сказала.
Дождь убаюкивает боль. Под ливни опускающихся ставень Сплю. Вздрагивающих асфальтов вдоль Копыта – как рукоплесканья.
То порыв безнадежной тоски, то опять, Встрепенувшись, вдруг я оживаю, Жадно дела ищу, рвусь любить и страдать, Беззаветно и слепо прощаю…
Бессрочно кораблю не плыть И соловью не петь. Я столько раз хотела жить И столько умереть!
Други! Братственный сонм! Вы, чьим взмахом сметен След обиды земной. Лес! – Элизиум мой!
Нет, легче жить в тюрьме, рабом, Чем быть свободным человеком И упираться в стену лбом, Не смея спорить с рабским веком!
Дабы ты меня не видел – В жизнь – пронзительной, незримой Изгородью окружусь.
Во имя расправы Крепись, мой Крылатый! Был час переправы, А будет – расплаты.
Красный бант в волосах! Красный бант в волосах! А мой друг дорогой – Часовой на часах.
Та, что без виде́ния спала – Вздрогнула и встала. В строгой постепенности псалма, Зрительною ска́лой –
Голоса с их игрой сулящей, Взгляды яростной черноты, Опаленные и палящие Роковые рты –
Не краской, не кистью! Свет – царство его, ибо сед. Ложь – красные листья: Здесь свет, попирающий цвет.
Всего леса вдоль Я ласкал Жанетту. Целовал Жанетту Всего леса вдоль.
Тебе, Кавказ, суровый царь земли, Я посвящаю снова стих небрежный. Как сына, ты его благослови И осени вершиной белоснежной;
Как много красавиц, а ты – один, Один – против ста тридцати Кармен, И каждая держит цветок в зубах, И каждая просит – роли.
Нищих и горлиц Сирый распев. То не твои ли Ризы простерлись
Не ждет, не ждет мой кучер нанятый, Торопит ветер-господин. Я принесла тебе для памяти Еще подарочек один.
Кастальскому току, Взаимность, заторов не ставь! Заочность: за оком Лежащая, вящая явь.
А царит над нашей стороной – Глаз дурной, дружок, да час худой. А всего у нас, дружок, красы –
С другими – в розовые груды Грудей… В гадательные дроби Недель… А я тебе пребуду
Сам посуди: так топором рубила, Что невдомек: дрова трещат – аль ребра? А главное: тебе не согрубила, А главное: <сама> осталась доброй.
Воды не перетеплил В чану, зазнобил – как надобно – Тот поп, что меня крестил. В ковше плоскодонном свадебном
Под рокот гражданских бурь, В лихую годину, Даю тебе имя – мир, В наследье – лазурь.
Ю.3. Beau ténébreux![*] – Вам грустно. – Вы больны. Мир неоправдан, – зуб болит! – Вдоль нежной
На этой странице представлен рейтинг стихотворений, основанный на автоматическом анализе данных из некоторых социальных сетей. В этом анализе учитываются многие параметры, такие как количество посещений этих ресурсов, отзывы читателей, упоминания стихотворений в социальных сетях и многое другое.