1001 Пушкин А. С. Мое завещание. Друзьям
Хочу я завтра умереть И в мир волшебный наслажденья, На тихой берег вод забвенья, Веселой тенью отлететь…
Для поиска произведения воспользуйтесь поиском или используйте алфавитный указатель для выбора автора.
Хочу я завтра умереть И в мир волшебный наслажденья, На тихой берег вод забвенья, Веселой тенью отлететь…
Кружились белые березки, Платки, гармонь и огоньки, И пели девочки-подростки На берегу своей реки.
И убивали, и ранили пули, что были в нас посланы. Были мы в юности ранними, стали от этого поздними.
И опять в полусвете ночном Средь веревок, натянутых туго, На доске этой шаткой вдвоем, Мы стоим и бросаем друг друга.
Я — страница твоему перу. Всё приму. Я белая страница. Я — хранитель твоему добру: Возращу и возвращу сторицей.
Шиpока стpана моя pодная, Много в ней лесов полей и pек. Я дpугой такой стpаны не знаю, Где так вольно дышит человек.
(Отрывок) Жизнь — без начала и конца. Нас всех подстерегает случай.
Сеятель знанья на ниву народную! Почву ты, что ли, находишь бесплодную, Худы ль твои семена? Робок ли сердцем ты? слаб ли ты силами?
В роще сумрачной, тенистой, Где, журча в траве душистой, Светлый бродит ручеек, Ночью на простой свирели
Над морем красавица-дева сидит; И, к другу ласкаяся, так говорит: «Достань ожерелье, спустися на дно;
О, не зови! Страстей твоих так звонок Родной язык. Ему внимать и плакать, как ребенок, Я так привык!
Жизнь в трезвом положении Куда нехороша! В томительном борении Сама с собой душа,
Любви все возрасты покорны; Но юным, девственным сердцам Ее порывы благотворны, Как бури вешние полям:
В газетах пишут какие-то дяди, что начал
Жил-был дурак. Он молился всерьёз (Впрочем, как Вы и Я) Тряпкам, костям и пучку волос — Всё это пустою бабой звалось,
По небу крадется луна, На холме тьма седеет, На воды пала тишина. С долины ветер веет,
Под невыплакавшейся ивой я задумался на берегу: как любимую сделать счастливой? Может, этого я не могу?
Мальчик с девочкой дружил, Мальчик дружбой дорожил. Как товарищ, как знакомый,
Он прав — опять фонарь, аптека, Нева, безмолвие, гранит… Как памятник началу века, Там этот человек стоит —
Люблю я в полдень воспаленный Прохладу черпать из ручья И в роще тихой, отдаленной Смотреть, как плещет в брег струя.
Мне нравится иронический человек. И взгляд его, иронический, из-под век. И черточка эта тоненькая у рта — иронии отличительная черта.
Светит в горы небо голубое, Молодое утро сходит с гор. Далеко внизу — кайма прибоя, А за ней — сияющий простор.
В раю, за грустным Ахероном, Зевая в рощице густой, Творец, любимый Алоллоном, Увидеть вздумал мир земной.
Говорят, нынче в моде седые волосы, И «седеет» бездумно молодость. И девчонка лет двадцати Может гордо седою пройти.
(Князю А. И. Урусову) Вечер. Взморье. Вздохи ветра. Величавый возглас волн.
Муза ушла по дороге, Осенней, узкой, крутой, И были смуглые ноги Обрызганы крупной росой.
Северяне вам наврали о свирепости февральей: про метели, про заносы,
Ещё вчера, на солнце млея, Последним лес дрожал листом, И озимь, пышно зеленея, Лежала бархатным ковром.
Не остывшая от зною, Ночь июльская блистала… И над тусклою землею Небо, полное грозою,
Вот он идет проселочной дорогой, Без шапки, рослый, думающий, строгий, С мешками, с палкой, в рваном армячишке, Держась рукой за плечико мальчишки.
Avez-vous vu la tendre rose, L'aimable fille d'un beau jour, Quand au printemps àpeine éclose,
Один я в тишине ночной. Свеча сгоревшая трещит, Перо в тетрадке записной Головку женскую чертит:
Блажен озлобленный поэт, Будь он хоть нравственный калека, Ему венцы, ему привет Детей озлобленного века.
Цыганская страсть разлуки! Чуть встретишь — уж рвёшься прочь! Я лоб уронила в руки И думаю, глядя в ночь:
Пускай угрюмый рифмотвор, Повитый маком и крапивой, Холодных од творец ретивый, На скучный лад сплетая вздор,
Над озером, над заводью лесной — Нарядная зелёная береза… «О, девушки! Как холодно весной: Я вся дрожу от ветра и мороза!»
В столицах шум, гремят витии, Кипит словесная война, А там, во глубине России — Там вековая тишина.
Широко, необозримо, Грозной тучею сплошной, Дым за дымом, бездна дыма Тяготеет над землей.
Снова птицы летят издалека К берегам, расторгающим лед, Солнце теплое ходит высоко И душистого ландыша ждет.
Ты не ведала слов отреченья. Опустивши задумчивый взор, Точно в церковь ты шла на мученья, Обнаженной забыла позор.
Очевидно, не привыкну сидеть в «Бристоле», пить чаи́, построчно врать я, —
Здесь Пушкин погребен; он с музой молодою, С любовью, леностью провел веселый век, Не делал доброго, однакож был душою, Ей богу, добрый человек.
Lenz! Dich hätten wir beinah vergessen! Frisch und kühn sprießt inmitten dem Randal indessen junges Grün.
Vous' me demandez mon portrait, Mais peint d'après nature; Mon cher, il sera bientôt fait, Quoique en miniature.
Я помню юности года, Свидания и ссоры. Любил смертельно я тогда Красотку из конторы.
Душно! без счастья и воли Ночь бесконечно длинна. Буря бы грянула, что ли? Чаша с краями полна!
Долго не сдавалась Любушка-соседка, Наконец шепнула: «Есть в саду беседка, Как темнее станет — понимаешь ты? ..»
1 Собирайтесь, ребятишки, наберите в руки книжки. Вас
Sie liebten sich beide, doch keiner Wollt’ es dem andern gestehn; Sie sahen sich an so feindlich, Und wollten vor Liebe vergehn.
На севере мрачном, на дикой скале Кедр одинокий под снегом белеет, И сладко заснул он в инистой мгле, И сон его вьюга лелеет.
На этой странице представлен рейтинг стихотворений, основанный на автоматическом анализе данных из некоторых социальных сетей. В этом анализе учитываются многие параметры, такие как количество посещений этих ресурсов, отзывы читателей, упоминания стихотворений в социальных сетях и многое другое.
Этот сайт создаётся с любовью и вдохновением, без рекламных баннеров и внешнего финансирования. Ваше пожертвование поможет покрыть расходы на хостинг, техническую поддержку и дальнейшее развитие проекта.
Спасибо за вашу поддержку!