401 Ахматова А. А. Вечером
Звенела музыка в саду Таким невыразимым горем. Свежо и остро пахли морем На блюде устрицы во льду.
Для поиска произведения воспользуйтесь поиском или используйте алфавитный указатель для выбора автора.
Звенела музыка в саду Таким невыразимым горем. Свежо и остро пахли морем На блюде устрицы во льду.
In einem kühlen Grunde Da geht ein Mühlenrad, Mein Liebste ist verschwunden, Die dort gewohnet hat.
Много нынче в памяти потухло, а живет безделица, пустяк: девочкой потерянная кукла на железных скрещенных путях.
Край ты мой заброшенный, Край ты мой, пустырь. Сенокос некошеный, Лес да монастырь.
Любить иных — тяжелый крест, А ты прекрасна без извилин, И прелести твоей секрет Разгадке жизни равносилен.
Разворачивайтесь в марше! Словесной не место кляузе. Тише, ораторы! Ваше
И ветер, и дождик, и мгла Над холодной пустыней воды. Здесь жизнь до весны умерла, До весны опустели сады.
Граждане, у меня огромная радость. Разулыбьте
Звезды меркнут и гаснут. В огне облака. Белый пар по лугам расстилается. По зеркальной воде, по кудрям лозняка От зари алый свет разливается.
Помните! Через века, через года,— помните! О тех,
Робин Бобин Барабек Скушал сорок человек, И корову, и быка, И кривого мясника.
О, как на склоне наших лет Нежней мы любим и суеверней… Сияй, сияй, прощальный свет Любви последней, зари вечерней!
Внимая ужасам войны, При каждой новой жертве боя Мне жаль не друга, не жены, Мне жаль не самого героя.
Сияла ночь. Луной был полон сад. Лежали Лучи у наших ног в гостиной без огней. Рояль был весь раскрыт, и струны в нем дрожали, Как и сердца у нас за песнею твоей.
И упало каменное слово На мою еще живую грудь. Ничего, ведь я была готова, Справлюсь с этим как-нибудь.
Wie herrlich leuchtet mir die Natur! Wie glänzt die Sonne! Wie lacht die Flur!
I Сказать, что ты мертва? Но ты жила лишь сутки.
Жизнь — обман с чарующей тоскою, Оттого так и сильна она, Что своею грубою рукою Роковые пишет письмена.
Тоска по родине! Давно Разоблаченная морока! Мне совершенно все равно — Где совершенно одинокой
Мы с тобой бестолковые люди: Что минута, то вспышка готова! Облегченье взволнованной груди, Неразумное, резкое слово.
Как обещало, не обманывая, Проникло солнце утром рано Косою полосой шафрановою От занавеси до дивана.
Я знаю, никакой моей вины В том, что другие не пришли с войны, В том, что они — кто старше, кто моложе — Остались там, и не о том же речь,
Засыпет снег дороги, Завалит скаты крыш. Пойду размять я ноги: За дверью ты стоишь.
Какая ночь! На всем какая нега! Благодарю, родной полночный край! Из царства льдов, из царства вьюг и Как свеж и чист твой вылетает май!
Собирались лодыри На урок, А попали лодыри На каток.
Всё повторяю первый стих И всё переправляю слово: — «Я стол накрыл на шестерых»… Ты одного забыл — седьмого.
Я помню спальню и лампадку. Игрушки, теплую кроватку И милый, кроткий голос твой: «Ангел-хранитель над тобой!»
Как страшно жизни сей оковы Нам в одиночестве влачить. Делить веселье — все готовы: Никто не хочет грусть делить.
Храни меня, мой талисман, Храни меня во дни гоненья, Во дни раскаянья, волненья: Ты в день печали был мне дан.
Рoссийскoй коммунистической партии пoсвящаю
I На полярных морях и на южных, По изгибам зелёных зыбей,
Не видно птиц. Покорно чахнет Лес, опустевший и больной. Грибы сошли, но крепко пахнет В оврагах сыростью грибной.
Травка зеленеет, Солнышко блестит; Ласточка с весною В сени к нам летит.
Двадцать первое. Ночь. Понедельник. Очертанья столицы во мгле. Сочинил же какой-то бездельник, Что бывает любовь на земле.
На дне моей жизни, на самом донышке Захочется мне посидеть на солнышке,
В зимние сумерки нянины сказки Саша любила. Поутру в салазки Саша садилась, летела стрелой, Полная счастья, с горы ледяной.
Чуть ночь превратится в рассвет, вижу каждый день я: кто в глав, кто в ком,
Я сошла с ума, о мальчик странный, В среду, в три часа! Уколола палец безымянный Мне звенящая оса.
Отворите мне темницу, Дайте мне сиянье дня, Черноглазую девицу, Черногривого коня.
Нас было много на челне; Иные парус напрягали, Другие дружно упирали В глубь мощны вёслы. В тишине
Там, где с землею обгорелой Слился, как дым, небесный свод, - Там в беззаботности веселой Безумье жалкое живет.
В поцелуе рук ли, губ ли, в дрожи тела близких мне
«Не трогать, свежевыкрашен», - Душа не береглась, И память — в пятнах икр и щек, И рук, и губ, и глаз.
Хочу тебе покоя не давать, Быть сильной, оставаться слабой. Хочу тебя своей любовью звать, Ведь я иначе жить и не могла бы.
В заветных ладанках не носим на груди, О ней стихи навзрыд не сочиняем, Наш горький сон она не бередит, Не кажется обетованным раем.
1 Река раскинулась. Течет, грустит лениво И моет берега.
Как весел грохот летних бурь, Когда, взметая прах летучий, Гроза, нахлынувшая тучей, Смутит небесную лазурь
Я знаю женщину: молчанье, Усталость горькая от слов, Живет в таинственном мерцанье Ее расширенных зрачков.
Мелколесье. Степь и дали. Свет луны во все концы. Вот опять вдруг зарыдали Разливные бубенцы.
Нет, не тебя так пылко я люблю, Не для меня красы твоей блистанье: Люблю в тебе я прошлое страданье И молодость погибшую мою.
На этой странице представлен рейтинг стихотворений, основанный на автоматическом анализе данных из некоторых социальных сетей. В этом анализе учитываются многие параметры, такие как количество посещений этих ресурсов, отзывы читателей, упоминания стихотворений в социальных сетях и многое другое.