2401 Цветаева М. И. Стихи к Блоку – 6. Думали – человек…
Думали – человек! И умереть заставили. Умер теперь, навек. – Плачьте о мертвом ангеле!
Для поиска произведения воспользуйтесь поиском или используйте алфавитный указатель для выбора автора.
Думали – человек! И умереть заставили. Умер теперь, навек. – Плачьте о мертвом ангеле!
Тому, кто здесь лежит под травкой вешней, Прости, Господь, злой помысел и грех! Он был больной, измученный, нездешний, Он ангелов любил и детский смех.
Над синевою подмосковных рощ Накрапывает колокольный дождь. Бредут слепцы калужскою дорогой, –
Царь и Бог! Простите малым Слабым – глупым – грешным – шалым, В страшную воронку втянутым, Обольщенным и обманутым, –
Вот идет солдат. Под мышкою Детский гроб несет, детинушка. На глаза его суровые Слезы выжала кручинушка.
Полюбуйтесь же вы, дети, Как в сердечной простоте Длинный Фирс играет в эти, Те, те, те и те, те, те.
Под каким созвездием, Под какой планетою Ты родился, юноша? Ближнего Меркурия,
Когда рыжеволосый Самозванец Тебя схватил – ты не согнула плеч. Где спесь твоя, княгинюшка? – Румянец, Красавица? – Разумница, – где речь?
Улыбаясь, милым крошкой звали, Для игры сажали на колени… Я дрожал от их прикосновений И не смел уйти, уже неправый.
Душа моя должна прожить в земной неволе Не долго. Может быть, я не увижу боле Твой взор, твой милой взор, столь нежный для других, Звезду приветную соперников моих;
Как наше сердце своенравно! ..... томимый вновь, Я умолял тебя недавно Обманывать мою любовь,
Над черною пучиной водною – Последний звон. Лавиною простонародною Низринут трон.
Катерина, Катерина, Удалая голова! Из святого Августина Ты заимствуешь слова.
Простой воспитанник Природы, Так я бывало воспевал Мечту прекрасную Свободы И ею сладостно дышал.
Я возглас боли, я крик тоски. Я камень, павший на дно реки. Я тайный стебель подводных трав.
Клонится, клонится лоб тяжелый, Колосом клонится, ждет жнеца. Друг! Равнодушье – дурная школа! Ожесточает оно сердца.
Благодарю!.. вчера мое признанье И стих мой ты без смеха приняла; Хоть ты страстей моих не поняла, Но за твое притворное вниманье
Это город. Еще рано. Полусумрак, полусвет. А потом на крышах солнце, а на стенах еще нет. А потом в стене внезапно загорается окно. Возникает звук рояля. Начинается кино.
Не знаю, какая столица: Любая, где людям – не жить. Девчонка, раскинувшись птицей, Детеныша учит ходить.
Шалун, увенчанный Эратой и Венерой, Ты ль узника манишь в владения свои, В поместье мирное меж Пиндом и Цитерой, Где нежился Шолье с Мелецким и Парни?
Как бы дым твоих ни горек Труб, глотать его – всё нега! Оттого что ночью – город – Опрокинутое небо.
Над Сербией смилуйся ты, боже! Заедают нас волки янычары! Без вины нам головы режут, Наших жен обижают, позорят,
Стоишь у двери с саквояжем. Какая грусть в лице твоем! Пока не поздно, хочешь, скажем В последний раз стихи вдвоем.
Раевский, молоденец прежний, А там уже отважный сын, И Пушкин, школьник неприлежный Парнасских девственниц-богинь,
Штабс-капитану, Гете, Грею, Томсону, Шиллеру привет! Им поклониться честь имею, Но сердцем истинно жалею,
В пещере, на острых каменьях Притаился храбрый гайдук Хризич. С ним жена его Катерина, С ним его два милые сына,
О, эта молодость земная! Все так старо – и все так ново! У приоткрытого окна я Читаю сказки Соловьева.
Ну можно ли представить мир без шуток?! Да он без шуток был бы просто жуток!.. Когда на сердце холод, страх и тьма – Лишь юмор не дает сойти с ума!..
Как сонный, как пьяный, Врасплох, не готовясь. Височные ямы: Бессонная совесть.
Как луч зари, как розы Леля, Прекрасен цвет ее ланит; Как у мадоны Рафаэля Ее молчанье говорит.
Мало ли запястий Плелось, вилось? Что тебе запястье Мое – далось?
Тишь и зной, везде синеют сливы, Усыпительно жужжанье мух, Мы в траве уселись, молчаливы, Мама Lichtenstein читает вслух.
Один, один остался я. Пиры, любовницы, друзья Исчезли с легкими мечтами — Померкла молодость моя
Концами шали Вяжу печаль твою. И вот – без шали – На площадях пою.
Журналами обиженный жестоко, Зоил Пахом печалился глубоко; На цензора вот подал он донос; Но цензор прав, нам смех, зоилу нос.
Как с задумчивых сосен струится смола, Так текут ваши слезы в апреле. В них весеннему дань и прости колыбели И печаль молодого ствола.
Minister vetuli, puer. Пьяной горечью Фалерна Чашу мне наполни, мальчик!
Житье тому, мой милый друг, Кто страстью глупою не болен, Кому влюбиться недосуг, Кто занят всем и всем доволен —
В сновидящий час мой бессонный, совиный Так . . . . . .я вдруг поняла: Я знаю: не сердце во мне, – сердцевина На всем протяженье ствола.
Мы выходим из столовой Тем же шагом, как вчера: В зале облачно-лиловой Безутешны вечера!
Облака – вокруг, Купола – вокруг, Надо всей Москвой Сколько хватит рук! –
Как закон голубиный вымарывая, – Руку судорогой не свело, – А случилось: заморское марево Русским заревом здесь расцвело.
После бессонной ночи слабеет тело, Милым становится и не своим, – ничьим. В медленных жилах еще занывают стрелы – И улыбаешься людям, как серафим.
Люблю тебя я, сумрак предосенний, Закатных вечеров торжественный разлив… Играет ветерок, и тих, и сиротлив, Листвою прибережних ив,
Кто нам сказал, что всё исчезает? Птицы, которую ты ранил, Кто знает? – не останется ли ее полет? И, может быть, стебли объятий
Наградил меня Господь Сердцем светлым и железным, Даром певчим, даром слезным.
Юноша трижды шагнул, наклонился, рукой о колено Бодро опёрся, другой поднял меткую кость. Вот уж прицелился… прочь! раздайся, народ любопытный, Врозь расступись; не мешай русской удалой игре.
Колыбель, овеянная красным! Колыбель, качаемая чернью! Гром солдат – вдоль храмов – за вечерней… А ребенок вырастет – прекрасным.
Не флотом, не по́том, не задом В заплатах, не Шведом у ног, Не ростом – из всякого ряду, Не сносом – всего, чему срок,
Когда владыка ассирийский Народы казнию казнил, И Олоферн весь край азийский Его деснице покорил, —
На этой странице представлен рейтинг стихотворений, основанный на автоматическом анализе данных из некоторых социальных сетей. В этом анализе учитываются многие параметры, такие как количество посещений этих ресурсов, отзывы читателей, упоминания стихотворений в социальных сетях и многое другое.