3301 Бунин И. А. Няня
В старой тёмной девичьей, На пустом ларе, Села, согревается… Лунно на дворе,
Для поиска произведения воспользуйтесь поиском или используйте алфавитный указатель для выбора автора.
В старой тёмной девичьей, На пустом ларе, Села, согревается… Лунно на дворе,
Могущий бог садов – паду перед тобой, Прияп, ты, коему всё жертвует в природе<?> Твой лик уродливый поставил я с мольбой [В моем смиренном огороде],
Отлило – обдало – накатило – – Навзничь! – Умру. Так Поликсена, узрев Ахилла Там, на валу –
Был мне подан с высоких небес Меч серебряный – воинский крест. Был мне с неба пасхальный тропарь:
1 Я знал его: мы странствовали с ним В горах востока, и тоску изгнанья
Ни кровинки в тебе здоровой. – Ты похожа на циркового. Вон над бездной встает, ликуя,
Как? вы поэта огорчили И не наказаны потом? Три года ровно вы шутили Его любовью и умом?
Пуще чем женщина В час свиданья! Лавроиссеченный, Красной рванью
Ты разбойнику и вору Бросил славную корону, Предку твоему дарованную За военные труды.
Отступились сердца от меня! Отвернулись друзья и родня! Опустела живому земля… Иль боятся те люди меня?
Уже богов – не те уже щедроты На берегах – не той уже реки. В широкие закатные ворота Венерины, летите, голубки!
Ты мне велишь пылать душою: Отдай же мне протекши дни, С моей вечернею зарею Мое ты утро съедини!
В сиром воздухе загробном – Перелетный рейс… Сирой проволоки вздроги, Повороты рельс…
Между лиловых облаков Однажды вечера светило За снежной цепию холмов, Краснея ярко, заходило,
Ломающимся голосом Бредет – как палкой по́ мосту. Как водоросли – волосы. Как водоросли – помыслы.
Всё в таинственном молчаньи; Холм оделся темнотой; Ходит в облачном сияньи Полумесяц молодой.
Стоят в чернорабочей хмури Закопченные корпуса. Над копотью взметают кудри Растроганные небеса.
Мы привязали к шее каждого его птицу. Коран На всех на вас — на каждой багрянице, На каждом пыльном рубище раба —
От тебя труднейшую обиду Принял я, родимая страна, И о том пропел я панихиду, Чем всегда в душе была весна.
Упадешь – перстом не двину. Я люблю тебя как сына. Всей мечтой своей довлея,
Зимняя ночь холодна и темна. Словно застыла в морозе луна. Буря то плачет, то злобно шипит, Снежные тучи над кровлей крутит.
Ветер звонок, ветер нищ, Пахнет розами с кладбищ. . . . . . .ребенок, рыцарь, хлыщ.
Ценитель умственных творений исполинских, Друг бардов английских, любовник муз латинских, Ты к мощной древности опять меня манишь, [Ты снова мне] ...... велишь.
И все́ вы идете в сестры, И больше не влюблены. Я в шелковой шали пестрой Восход стерегу луны.
Бел, как мука, которую мелет, Черен, как грязь, которую чистит, Будет от Бога похвальный лист Мельнику и трубочисту.
Ищи в чужом краю здоровья и свободы, Но Север забывать грешно, Так слушай: поспешай карлсбадские пить воды, Чтоб с нами снова пить вино.
Ввечеру выходят семьи. Опускаются на скамьи. Из харчевни – пар кофейный. Господин клянется даме.
Кто до́ма не строил – Земли недостоин. Кто дома не строил –
Стакан воды во время жажды жгучей: – Дай – или я умру! – Настойчиво – расслабленно – певуче – Как жалоба в жару –
Эти ручки кто расцепит, Чья тяжелая рука? Их цепочка так легка Под умильный детский лепет.
Ищи себе доверчивых подруг, Не выправивших чуда на число. Я знаю, что Венера – дело рук, Ремесленник – и знаю ремесло.
Ранне-утреня, Поздне-вечерня, Крепко стукана, Не приручёна,
Возьми назад тот нежный взгляд, Который сердце мне зажег И нынче бы зажечь не мог, — Вот для чего возьми назад,
Не угрожай ленивцу молодому. Безвременной кончины я не жду. В венке любви к приюту гробовому Не думав ни о чем, без робких слез иду.
Лес расписан скупой позолотой, весела и бесстрашна душа, увлеченная странной заботой, существующая не спеша.
Лаиса, я люблю твой смелый, [вольный] взор, Неутолимый жар, открытые <?> желанья И непрерывные лобзанья И страсти полный разговор.
Как перед царями да князьями стены падают – Отпади, тоска-печаль-кручина, С молодой рабы моей Марины, Верноподданной.
Уж если кораллы на шее – Нагрузка, так что же – страна? Тишаю, дичаю, волчею, Как мне все – равны, всем – равна.
Он будет прав, потомства суд!.. И прав, и грозен будет он: Чей мертвый слух не потрясут Ни клич добра, ни братьев стон,
Приметив юной девы грудь, Судьбой случайной, как-нибудь, Иль взор, исполненный огнем, Недвижно сердце было в нем,
На вздор и шалости ты хват И мастер на безделки, И, шутовской надев наряд, Ты был в своей тарелке;
Пел в лесочке птенчик, Под окном – шарманщик: – Обманщик, изменщик, Изменщик, обманщик!
В полнолунье кони фыркали, К девушкам ходил цыган. В полнолунье в красной кирке Сам собою заиграл орган.
Видел, как рубят? Руб – Рубом! – за дубом – дуб. Только убит – воскрес! Не погибает – лес.
Молот жизни, на пле́чах мне камни дробя, Так мучительно груб и тяжёл, А ведь, кажется, месяц ещё не прошёл, Что я сказками тешил себя…
В темных вагонах На шатких, страшных Подножках, смертью перегруженных, Между рабов вчерашних
Рассказать вам, друзья, как смельчак Робин Гуд, – Бич епископов и богачей, – С неким Маленьким Джоном в дремучем лесу Поздоровался через ручей?
Где наша роза, Друзья мои? Увяла роза, Дитя зари.
Приветствую тебя, воинственных славян Святая колыбель! пришлец из чуждых стран, С восторгом я взирал на сумрачные стены, Через которые столетий перемены
I. На Испанию родную Призвал мавра Юлиан.
На этой странице представлен рейтинг стихотворений, основанный на автоматическом анализе данных из некоторых социальных сетей. В этом анализе учитываются многие параметры, такие как количество посещений этих ресурсов, отзывы читателей, упоминания стихотворений в социальных сетях и многое другое.