1551 Блок А. А. Равенна
Всё, что минутно, всё, что бренно, Похоронила ты в веках. Ты, как младенец, спишь, Равенна, У сонной вечности в руках.
Для поиска произведения воспользуйтесь поиском или используйте алфавитный указатель для выбора автора.
Всё, что минутно, всё, что бренно, Похоронила ты в веках. Ты, как младенец, спишь, Равенна, У сонной вечности в руках.
Дева — Я пришла, святой отец, Исповедать грех сердечной,
Плещут волны Флегетона, Своды тартара дрожат, Кони бледного Плутона Быстро к нимфам Пелиона
Кто видел край, где роскошью природы Оживлены дубравы и луга. Где весело шумят <и> блещут воды И мирные ласкают берега,
Любовь! Любовь! И в судорогах, и в гробе Насторожусь – прельщусь – смущусь – рванусь. О милая! – Ни в гробовом сугробе, Ни в облачном с тобою не прощусь.
Утро девушки Сон меня сегодня не разнежил, Я проснулась рано поутру
1 Ты идешь на поле битвы, Но услышь мои молитвы,
В небе – вечер, в небе – тучки, В зимнем сумраке бульвар. Наша девочка устала, Улыбаться перестала.
Ох, грибок ты мой, грибочек, белый груздь! То шатаясь причитает в поле – Русь. Помогите – на ногах нетверда! Затуманила меня кровь-руда!
Через снега, снега – Слышишь голос, звучавший еще в Эдеме? Это твой слуга С тобой говорит, Господин мой – Время.
Картину раз высматривал сапожник И в обуви ошибку указал; Взяв тотчас кисть, исправился художник. Вот, подбочась, сапожник продолжал:
Осень выгоняет меня из парка, сучит жидкую озимь и плетется за мной по пятам,
Ангел бледный, синеглазый, Ты идёшь во мгле аллеи. Звёзд вечерние алмазы Над тобой горят светлее.
Руки, которые не нужны Милому, служат – Миру. Горестным званьем Мирской Жены Нас увенчала Лира.
Не тем, Господь, могуч, непостижим Ты пред моим мятущимся сознаньем, Что в звёздный день твой светлый серафим Громадный шар зажёг над мирозданьем
Я к ней вошел в полночный час. Она спала, — луна сияла В ее окно, — и одеяла Светился спущенный атлас.
Две сестры глядят на братца: Маленький, неловкий, Не умеет улыбаться, Только хмурит бровки.
Вопль стародавний, Плач Ярославны – Слышите? С башенной вышечки
Что за смысл в жизни спорить и обижаться И терять свои силы в пустой борьбе? Ты ведь даже представить не можешь себе, До чего идет тебе улыбаться!
«Невесел ты!» — «Я весел был, — Так говорю друзьям веселья, — Но радость жизни разлюбил И грусть зазвал на новоселье.
Кто, волны, вас остановил, Кто оковал ваш бег могучий, Кто в пруд безмолвный и дремучий Поток мятежный обратил?
Не бывать тебе в живых, Со снегу не встать. Двадцать восемь штыковых, Огнестрельных пять.
Будем как Солнце! Забудем о том, Кто нас ведёт по пути золотому, Будем лишь помнить, что вечно к иному, К новому, к сильному, к доброму, к злому,
Когда великое свершалось торжество, И в муках на кресте кончалось божество, Тогда по сторонам животворяща древа Мария-грешница и пресвятая дева,
Счастлив, кто в страсти сам себе Без ужаса признаться смеет; Кого в неведомой судьбе Надежда робкая лелеет;
Я не люблю тебя — страстей И мук умчался прежний сон, Но образ твой в душе моей Всё жив, хотя бессилен он,
Кобылица молодая, Честь кавказского тавра, Что ты мчишься, удалая? И тебе пришла пора;
Мальчиком, бегущим резво, Я предстала Вам. Вы посмеивались трезво Злым моим словам:
Небо ли такое белое Или солью выцвела вода? Ты поешь, и песня оголтелая Бреговые вяжет повода.
Ты мне советуешь, Плетнев любезный, Оставленный роман [наш] продолжать [И строгой] век, расчета век железный, Рассказами пустыми угощать.
Ты хочешь, мой [наперсник строгой], Боев парнасских судия, Чтоб ... тревогой .........
Что дружба? Легкий пыл похмелья, Обиды вольный разговор, Обмен тщеславия, безделья Иль покровительства позор.
Hier stehe ich inmitten des Brandes der Brandung. Nietzsche.
Ёлку вырублю в лесу, Ёлку в школу принесу! Всю в сосульках ледяных,
Между воскресеньем и субботой Я повисла, птица вербная. На одно крыло – серебряная, На другое – золотая.
Блажен в златом кругу вельмож Пиит, внимаемый царями. Владея смехом и слезами, Приправя горькой правдой ложь,
Начинается Плач гитары, Разбивается Чаша утра.
В тайге, в глуши её зелёной, Всегда тенистой и сырой, В крутом овраге под горой Бьёт из камней родник студёный:
"Что ты ржешь, мой конь ретивый, Что ты шею опустил, Не потряхиваешь гривой, Не грызешь своих удил?
Две руки у меня, И на каждой – пятерня! Пятерная! Пятерня!
Быть может, все несчастье От почты полевой: Его считали мертвым, А он пришел живой.
Звон колокольный и яйца на блюде Радостью душу согрели. Что лучезарней, скажите мне, люди, Пасхи в апреле?
Амбразуры окон потемнели, Не вздыхает ветерок долинный, Ясен вечер; сквозь вершину ели Кинул месяц первый луч свой длинный.
Где сроки спутаны, где в воздух ввязан Дом – и под номером не наяву! Я расскажу тебе о том, как важно В летейском городе своем живу.
Могу ли не вспомнить я Тот запах White-Rose[*] и чая, И севрские фигурки Над пышащим камельком…
В стороне от дороги, под дубом, Под лучами палящими спит В зипунишке, заштопанном грубо, Старый нищий, седой инвалид;
Добра чужого не желать Ты, боже, мне повелеваешь: Но меру сил моих ты знаешь — Мне ль нежным чувством управлять?
Соперница, а я к тебе приду Когда-нибудь, такою ночью лунной, Когда лягушки воют на пруду И женщины от жалости безумны.
Он приблизился, крылатый, И сомкнулись веки над сияньем глаз. Пламенная – умерла ты В самый тусклый час.
Вчера до самой ночи просидел Я на кладбище, всё смотрел, смотрел Вокруг себя; — полстертые слова Я разбирал. Невольно голова
На этой странице представлен рейтинг стихотворений, основанный на автоматическом анализе данных из некоторых социальных сетей. В этом анализе учитываются многие параметры, такие как количество посещений этих ресурсов, отзывы читателей, упоминания стихотворений в социальных сетях и многое другое.