3201 Цветаева М. И. Во имя Отца и Сына и Святого Духа…
Во имя Отца и Сына и Святого Духа – Отпускаю ныне Дорогого друга Из прекрасной пустыни – в мир.
Для поиска произведения воспользуйтесь поиском или используйте алфавитный указатель для выбора автора.
Во имя Отца и Сына и Святого Духа – Отпускаю ныне Дорогого друга Из прекрасной пустыни – в мир.
Потом я вспомню, что была жива, зима была, и падал снег, жара стесняла сердце, влюблена была - в кого? во что?
Трудно и чудно – верность до гроба! Царская роскошь – в век площадей! Стойкие души, стойкие ребра, – Где вы, о люди минувших дней?!
За винтиком винтик, шуруп за шурупом, – Мы в пекле, мы в саже – и так до кончины! Мы света не видим, мы только – машины. Спешат наши пальцы. Шуруп за шурупом.
Та ж молодость, и те же дыры, И те же ночи у костра… Моя божественная лира С твоей гитарою – сестра.
День идет. Гасит огни. Где-то взревел за рекою гудок фабричный. Первый
Вступление к поэме «Сцена у ручья» Глинозема седым бурьяном, Желтым полем, звенящим вслед,
Плоти – плоть, духу – дух, Плоти – хлеб, духу – весть, Плоти – червь, духу – вздох, Семь венцов, семь небес.
Целую червонные листья и сонные рты, Летящие листья и спящие рты. – Я в мире иной не искала корысти. – Спите, спящие рты,
Не чудно ль, что зовут вас Вера? Ужели можно верить вам? Нет, я не дам своим друзьям Такого страшного примера!..
Стальная выправка хребта И вороненой стали волос. И чудодейственный – слегка – Чуть прикасающийся голос.
В ушах два свиста: шелка и метели! Бьется душа – и дышит кровь. Мы получили то, чего хотели: Вы – мой восторг – до снеговой постели,
Глазами ведьмы зачарованной Гляжу на Божие дитя запретное. С тех пор как мне душа дарована, Я стала тихая и безответная.
Мы – весенняя одежда Тополей, Мы – последняя надежда Королей.
Доброй ночи чужестранцу в новой келье! Пусть привидится ему на новоселье Старый мир гербов и эполет. Вольное, высокое веселье
И падает шелковый пояс К ногам его – райской змеей… А мне говорят – успокоюсь Когда-нибудь, там, под землей.
Князь! Я только ученица Вашего ученика! Колокола – и небо в темных тучах.
Бранись, ворчи, болван болванов, Ты не дождешься, друг мой Ланов, Пощечин от руки моей. Твоя торжественная рожа
И недоверчиво и жадно Смотрю я на твои цветы. Кто, строгий стоик, примет хладно Привет харит и красоты?
Расколюсь – так в стклянь, Распалюсь – так в пар. В рокота гитар Рокочи, гортань!
С улыбкой на розовых лицах Стоим у скалы мы во мраке. Сгорело бы небо в зарницах При первом решительном знаке,
А и простор у нас татарским стрелам! А и трава у нас густа – бурьян! Не курским соловьем осоловелым, Что похотью своею пьян,
Меня раздели донага И достоверной были На лбу приделали рога И хвост гвоздем прибили...
Прорицаниями рокоча, Нераскаянного скрипача Piccicata’ми… Разрывом бус! Паганиниевскими «добьюсь!»
И в заточеньи зимних комнат И сонного Кремля – Я буду помнить, буду помнить Просторные поля.
В час, когда мой милый брат Миновал последний вяз (Взмахов, выстроенных в ряд), Были слезы – больше глаз.
Соловьиное горло – всему взамен! – Получила от певчего бога – я. Соловьиное горло! – . . . . . . . . Рокочи, соловьиная страсть моя!
Так, руки заложив в карманы, Стою. Синеет водный путь. – Опять любить кого-нибудь? – Ты уезжаешь утром рано.
Уж часы – который час? – Прозвенели. Впадины огромных глаз, Платья струйчатый атлас…
Доныне о бедных детях Есть толк у подводных трав. Друг к другу рвались напрасно: Их рознил морской рукав.
Человека защищать не надо Перед Богом, Бога – от него. Человек заслуживает ада. Но и сада
Всё круче, всё круче Заламывать руки! Меж нами не версты Земные, – разлуки
Reguiem aeternam dona eis, Domine, et lux perpetua luceat eis. {*}
Вкрадчивостию волос: В гладь и в лоск Оторопию продольной –
Твои руки черны от загару, Твои ногти светлее стекла… – Сигарера! Скрути мне сигару, Чтобы дымом любовь изошла.
Быть голубкой его орлиной! Больше матери быть, – Мариной! Вестовым – часовым – гонцом –
До́роги – хлебушек и мука! Кушаем – дырку от кренделька. Да, на дороге теперь большой С коробом – страшно, страшней – с душой!
О бедность! затвердил я наконец Урок твой горький! Чем я заслужил Твое гоненье, властелин враждебный, Довольства враг, суровый сна мутитель?..
Скажи мне: где переняла Ты обольстительные звуки И как соединить могла Отзывы радости и муки?
Выстрел – в самую душу, Как только что по врагам. Богоборцем разрушен Сегодня последний храм.
J'al possédé maоtresse honnête, Je la servais comme il <lui> <?> faut, Mais je n'ai point tourné de tête, — Je n'ai jamais visé si haut.
Народоправству, свалившему трон, Не упразднившему – тренья: Не поручать палачам похорон Жертв, цензорам – погребенья
Скороговоркой – ручья водой Бьющей: – Любимый! больной! родной! Речитативом – тоски протяжней:
Люблю – но мука еще жива. Найди баюкающие слова: Дождливые, – расточившие все́
Вот: слышится – а слов не слышу, Вот: близится – и тьмится вдруг… Но знаю, с поля – или свыше – Тот звук – из сердца ли тот звук…
– Ты расскажи нам про весну! – Старухе внуки говорят. Но, головою покачав, Старуха отвечала так:
Уж и лед сошел, и сады в цвету. Богородица говорит сынку: – Не сходить ли, сынок, сегодня мне В преисподнюю?
Когда ты холодно внимаешь Рассказам горести чужой И недоверчиво качаешь Своей головкой молодой,
От меня – к невемому Оскользь, молвь негласная. Издалёка – дремленный, Издалёка – ласканный…
И страшные мне снятся сны: Телега красная, За ней – согбе́нные – моей страны Идут сыны.
На этой странице представлен рейтинг стихотворений, основанный на автоматическом анализе данных из некоторых социальных сетей. В этом анализе учитываются многие параметры, такие как количество посещений этих ресурсов, отзывы читателей, упоминания стихотворений в социальных сетях и многое другое.