2251 Пушкин А. С. Песни западных славян. 3. Битва у Зеницы-Великой
Радивой поднял желтое знамя: Он идет войной на бусурмана. А далматы, завидя наше войско, Свои длинные усы закрутили,
Для поиска произведения воспользуйтесь поиском или используйте алфавитный указатель для выбора автора.
Радивой поднял желтое знамя: Он идет войной на бусурмана. А далматы, завидя наше войско, Свои длинные усы закрутили,
А Смоленская нынче именинница, Синий ладан над травою стелется, И струится пенье панихидное, Не печальное нынче, а светлое.
На кресле отвалясь, гляжу на потолок, Где, на задор воображенью, Над лампой тихою подвешенный кружок Вертится призрачною тенью.
Прости, прости! О, сколько мук Произвести Сей может звук.
Девочка мальчику розу дарит, Первую розу с куста. Девочку мальчик целует в уста, Первым лобзаньем дарит.
Мухи, как чёрные мысли, весь день не дают мне покою: Жалят, жужжат и кружатся над бедной моей головою! Сгонишь одну со щеки, а на глаз уж уселась другая, Некуда спрятаться, всюду царит ненавистная стая,
Что за жалобная нота Летней ночью стук телег! Кто-то едет, для кого-то Далеко ночлег.
Челюскинцы! Звук – Как сжатые челюсти. Мороз их них прет, Медведь из них щерится.
О, Муза плача, прекраснейшая из муз! О ты, шальное исчадие ночи белой! Ты черную насылаешь метель на Русь, И вопли твои вонзаются в нас, как стрелы.
Бессмертною рукой раздавленный зоил, Позорного клейма ты вновь не заслужил! Бесчестью твоему нужна ли перемена? Наш Тацит на тебя захочет ли взглянуть?
Целовалась с нищим, с вором, с горбачом, Со всей каторгой гуляла – нипочем! Алых губ своих отказом не тружу, Прокаженный подойди – не откажу!
Мне жаль великия жены, Жены, которая любила [Все роды славы: ] дым войны И дым Парнасского кадила.
Быть может, уж недолго мне В изгнаньи мирном оставаться, Вздыхать о милой старине И сельской музе в тишине
Брожу – не дом же плотничать, Расположась на росстани! Так, вопреки полотнищам Пространств, треклятым простыням
Ты будешь невинной, тонкой, Прелестной – и всем чужой. Пленительной амазонкой, Стремительной госпожой.
Kennst du das Land… Wilh. Meist.[2] По клюкву, по клюкву,
…Сдавленный шепот… Сверканье кинжала… – «Мама, построй мне из кубиков домик!» Мама взволнованно к сердцу прижала Маленький томик.
Среди рассеянной Москвы, При толках виста и бостона, При бальном лепете молвы Ты любишь игры Аполлона.
Что же сухо в чаше дно? Наливай мне, мальчик резвый, Только пьяное вино Раствори водою трезвой.
Все глаза под солнцем – жгучи, День не равен дню. Говорю тебе на случай, Если изменю:
– «Herr Володя, глядите в тетрадь!» – «Ты опять не читаешь, обманщик? Погоди, не посмеет играть Nimmer mehr этот гадкий шарманщик!»
…Сын казака, казак… Так начиналась – речь. – Родина. – Враг. – Мрак. Всем головами лечь.
Голубые, как небо, воды, И серебряных две руки. Мало лет – и четыре года: Ты и я – у Москвы-реки.
Глупую куклу со стула Я подняла и одела. Куклу я на пол швырнула: В маму играть – надоело!
Уравнены: как да и нет, Как черный цвет – и белый цвет. Как в творческий громовый час: С громадою Кремля – Кавказ.
Из строгого, стройного храма Ты вышла на визг площадей… – Свобода! – Прекрасная Дама Маркизов и русских князей.
Мне бой знаком – люблю я звук мечей; От первых лет поклонник бранной Славы, Люблю войны кровавые забавы, И смерти мысль мила душе моей.
Посадила яблоньку: Малым – забавоньку, Старому – младость, Садовнику – радость.
Из пещеры – вздох за вздохом, Сотни вздохов, сонмы вздохов, Фиолетовых на красном.
Охотник до журнальной драки, Сей усыпительный Зоил Разводит опиум чернил Слюнею бешеной собаки.
Лечись – иль быть тебе Панглосом, Ты жертва вредной красоты — И то-то, братец, будешь с носом, Когда без носа будешь ты.
В том городе, где спят давно, где все вокруг темным-темно — одно, как павшая звезда,
Ятаган? Огонь? Поскромнее, – куда как громко! Боль, знакомая, как глазам – ладонь,
Два солнца стынут – о Господи, пощади! – Одно – на небе, другое – в моей груди. Как эти солнца – прощу ли себе сама? –
Пышно и бесстрастно вянут Розы нашего румянца. Лишь камзол теснее стянут: Голодаем как испанцы.
Als ich noch ein Seepferdchen war, Im vorigen Leben, Wie war das wonnig, wunderbar Unter Wasser zu schweben.
Ночь. Успели мы всем насладиться. Что ж нам делать? Не хочется спать. Мы теперь бы готовы молиться, Но не знаем, чего пожелать.
На́ смех и на́ зло: Здравому смыслу, Ясному солнцу, Белому снегу –
Мировое началось во мгле кочевье: Это бродят по ночной земле – деревья, Это бродят золотым вином – грозди, Это странствуют из дома в дом – звезды,
«Скажи нам, атаман честной, Как жил ты в стороне родной, Чай, прежний жар в тебе и ныне Не остывает от годов.
Болезнь в груди моей, и нет мне исцеленья, Я увядаю в полном цвете! Пускай! — я не был раб земного наслажденья, Не для людей я жил на свете.
Лида, друг мой неизменный, Почему сквозь легкой сон Часто, негой утомленный, Слышу я твой тихой стон?
Над городом, отвергнутым Петром, Перекатился колокольный гром. Гремучий опрокинулся прибой
У камина, у камина Ночи коротаю. Все качаю и качаю Маленького сына.
Что же мне делать, слепцу и пасынку, В мире, где каждый и отч и зряч, Где по анафемам, как по насыпям – Страсти! где насморком
Холодно в мире! Постель Осенью кажется раем. Ветром колеблется хмель, Треплется хмель над сараем;
1 Умчался век эпических поэм, И повести в стихах пришли в упадок;
Не медли в дальной стороне, Молю, мой друг, спеши сюда. Ты взгляд мгновенный кинешь мне, А там простимся навсегда.
Sie liebten sich beide, doch keiner Wollt’ es dem andern gestehn; Sie sahen sich an so feindlich, Und wollten vor Liebe vergehn.
А над равниной – Крик лебединый. Матерь, ужель не узнала сына? Это с заоблачной – он – версты,
На этой странице представлен рейтинг стихотворений, основанный на автоматическом анализе данных из некоторых социальных сетей. В этом анализе учитываются многие параметры, такие как количество посещений этих ресурсов, отзывы читателей, упоминания стихотворений в социальных сетях и многое другое.