1251 Пастернак Б. Л. Иней
Глухая пора листопада, Последних гусей косяки. Расстраиваться не надо: У страха глаза велики.
Для поиска произведения воспользуйтесь поиском или используйте алфавитный указатель для выбора автора.
Глухая пора листопада, Последних гусей косяки. Расстраиваться не надо: У страха глаза велики.
Воспоминанье слишком давит плечи, Я о земном заплачу и в раю, Я старых слов при нашей новой встрече Не утаю.
Зачем из облака выходишь, Уединенная луна, И на подушки, сквозь окна, Сиянье тусклое наводишь?
Скомкали фартук холодные ручки, Вся побледнела, дрожит баловница. Бабушка будет печальна: у внучки Вдруг – единица!
Река времён в своём стремленьи Уносит все дела людей И топит в пропасти забвенья Народы, царства и царей.
Я знаю правду! Все прежние правды – прочь! Не надо людям с людьми на земле бороться. Смотрите: вечер, смотрите: уж скоро ночь. О чем – поэты, любовники, полководцы?
В пустынной хра́мине Троилась – ладаном. Зерном и пламенем На темя падала…
Нет, нет, не должен я, не смею, не могу Волнениям любви безумно предаваться; Спокойствие мое я строго берегу И сердцу не даю пылать и забываться;
Облака, Облака — Кучерявые бока, Облака кудрявые,
Wo aber werd ich sein im künftgen Lenze? So frug ich sonst wohl, wenn beim Hüteschwingen Ins Tal wir ließen unser Lied erklingen, Denn jeder Wipfel bot mir frische Kränze.
Темнеет… Готовятся к чаю… Дремлет Ася под маминой шубой. Я страшную сказку читаю О старой колдунье беззубой.
Памятью сердца – венком незабудок Я окружила твой милый портрет. Днем утоляет и лечит рассудок, Вечером – нет.
Золото моих волос Тихо переходит в седость. – Не жалейте! Всё сбылось, Всё в груди слилось и спелось.
Смири гордыню — то есть гордым будь. Штандарт — он и в чехле не полиняет. Не плачься, что тебя не понимают, — поймёт когда-нибудь хоть кто-нибудь.
Кто знатен и силен, Да не умен, Так худо, ежели и с добрым сердцем он.
О, я помню прощальные речи, Их шептавшие помню уста. «Только чистым даруются встречи. Мы увидимся, будь же чиста».
Только закрою горячие веки – Райские розы, райские реки… Где-то далече,
Мы рождены, мой брат названый, Под одинаковой звездой. [Киприда, Феб и Вакх румяный] Играли нашею судьбой.
Заплаканная осень, как вдова В одеждах черных, все сердца туманит... Перебирая мужнины слова, Она рыдать не перестанет.
Ханский полон Во́ сласть изведав, Бью крылом Богу побегов.
Послушай, муз невинных Лукавый духовник: Жилец полей пустынных, Поэтов грешный лик
Оплетавшие – останутся. Дальше – высь. В час последнего беспамятства Не очнись.
Я думал, что любовь погасла навсегда, Что в сердце злых страстей умолкнул глас мятежный, Что дружбы наконец отрадная звезда Страдальца довела до пристани надежной.
…И снилось мне, что мы, как в сказке, Шли вдоль пустынных берегов Над диким синим лукоморьем, В глухом бору, среди песков.
Снова поют за стенами Жалобы колоколов… Несколько улиц меж нами, Несколько слов!
Полу-милорд, полу-купец, Полу-мудрец, полу-невежда, Полу-подлец, но есть надежда, Что будет полным наконец.
Когда я гляжу на летящие листья, Слетающие на булыжный торец, Сметаемые – как художника кистью, Картину кончающего наконец,
Сказали раз царю, что наконец Мятежный вождь, Риэго, был удавлен. "Я очень рад, сказал усердный льстец: От одного мерзавца мир избавлен".
Фауст. Мне скучно, бес.
Асе Ты – принцесса из царства не светского, Он – твой рыцарь, готовый на все…
Котенок был некрасив и худ, сумбурной пестрой раскраски. Но в нашем семействе обрел уют, избыток еды и ласки.
Гремит и гремит войны барабан. Зовет железо в живых втыкать. Из каждой страны за рабом раба
Как-то раз перед толпою Соплеменных гор У Казбека с Шат-горою* Был великий спор.
Старайся наблюдать различные приметы: Пастух и земледел в младенческие леты, Взглянув на небеса, на западную тень, Умеют уж предречь и ветр, и ясный день,
Мне говорят, качая головой: «Ты подобрел бы. Ты какой-то злой».
Говорят, нынче в моде седые волосы, И «седеет» бездумно молодость. И девчонка лет двадцати Может гордо седою пройти.
Угрюмый дождь скосил глаза. А за решеткой четкой
Какой-нибудь предок мой был – скрипач, Наездник и вор при этом. Не потому ли мой нрав бродяч И волосы пахнут ветром!
Ушел – не ем: Пуст – хлеба вкус. Всё – мел. За чем ни потянусь.
Возможно ль? вместо роз, Амуром насажденных, [Тюльпанов гордо наклоненных,] Душистых ландышей, ясминов и лилей, [Которых ты всегда] любила
В новом лифте ехал Саша На тринадцатый этаж. Вместе с ним на том же лифте Ехал синий Карандаш.
Кто знает, что такое слава! Какой ценой купил он право, Возможность или благодать Над всем так мудро и лукаво
Сеятель знанья на ниву народную! Почву ты, что ли, находишь бесплодную, Худы ль твои семена? Робок ли сердцем ты? слаб ли ты силами?
Как солнце зимнее прекрасно, Когда, бродя меж серых туч, На белые снега напрасно Оно кидает слабый луч!..
Над миром вечерних видений Мы, дети, сегодня цари. Спускаются длинные тени, Горят за окном фонари,
Веселись, душа, пей и ешь! А настанет срок – Положите меня промеж Четырех дорог.
Поцелуями прежде считал Я счастливую жизнь свою, Но теперь я от счастья устал, Но теперь никого не люблю.
Давайте пить и веселиться, Давайте жизнию играть, Пусть чернь слепая суетится, Не нам безумной подражать.
– Где лебеди? – А лебеди ушли. – А во́роны? – А во́роны – остались. – Куда ушли? – Куда и журавли. – Зачем ушли? – Чтоб крылья не достались.
Листья ли с древа рушатся, Розовые да чайные? Нет, с покоренной русости Ризы ее, шелка́ ее…
На этой странице представлен рейтинг стихотворений, основанный на автоматическом анализе данных из некоторых социальных сетей. В этом анализе учитываются многие параметры, такие как количество посещений этих ресурсов, отзывы читателей, упоминания стихотворений в социальных сетях и многое другое.