201 Лермонтов М. Ю. Чума в Саратове
I Чума явилась в наш предел; Хоть страхом сердце стеснено, Из миллиона мертвых тел
Откройте для себя нашу коллекцию стихотворений о судьбе, которые исследуют вопросы предопределенности, случайности и выбора в жизни человека. Эти произведения размышляют о влиянии судьбы на личные истории и взаимоотношения, предлагая глубокие философские и эмоциональные переживания.
Всего произведений в базе на эту тему: 289
I Чума явилась в наш предел; Хоть страхом сердце стеснено, Из миллиона мертвых тел
Да с этой львиною Златою россыпью, Да с этим поясом, Да с этой поступью, –
Голубей над крышей вьется пара, Засыпает монастырский сад. Замечталась маленькая Сара На закат.
Отмыкала ларец железный, Вынимала подарок слезный, – С крупным жемчугом перстенек, С крупным жемчугом.
Коптилки мигающий пламень. Мы с Диккенсом в доме одни. Во мраке горят перед нами больших ожиданий огни.
Не по нраву я тебе – и тебе, И тебе еще – и целой орде. Пышен волос мой – да мало одёж! Вышла голосом – да нрав нехорош!
Здесь, где миры спокойны, Где смолкнут в тишине Ветров погибших войны, Я вижу сны во сне:
Между лиловых облаков Однажды вечера светило За снежной цепию холмов, Краснея ярко, заходило,
(Москва) Зачем семьи родной безвестный круг Я покидал? Всё сердце грело там,
Боюсь не смерти я. О нет! Боюсь исчезнуть совершенно. Хочу, чтоб труд мой вдохновенной Когда-нибудь увидел свет;
Ты мог быть лучшим королем, Ты не хотел. — Ты полагал Народ унизить под ярмом. Но ты французов не узнал!
Когда бы мог весь свет узнать, Что жизнь с надеждами, мечтами — Не что иное, как тетрадь С давно известными стихами.
Beware, my Lord, of jealousy. W. Shakespeare. Othello I
Дай руку мне, склонись к груди поэта, Свою судьбу соедини с моей: Как ты, мой друг, я не рожден для света И не умею жить среди людей;
На жизнь надеяться страшась, Живу, как камень меж камней, Излить страдания скупясь: Пускай сгниют в груди моей.
Плачь! плачь! Израиля народ, Ты потерял звезду свою; Она вторично не взойдет — И будет мрак в земном краю;
Не могу на родине томиться, Прочь отсель, туда, в кровавый бой. Там, быть может, перестанет биться Это сердце, полное тобой.
79 Два человека в этот страшной год, Когда всех занимала смерть одна, Хранили чувство дружбы. Жизнь их, род
Кто яму для других копать трудился, Тот сам в нее упал — гласит писанье так. Ты это оправдал, бостонный мой чудак, Топил людей — и утопился.
Прощайте, папочка! Позвольте вас назвать Так, как в года былые вас мы звали. Кто знает, свидимся ль когда-нибудь опять И будет ли свиданье без печали?
Терпи… Пусть взор горит слезой, Пусть в сердце жгучие сомненья!.. Не жди людского сожаленья И, затаив в груди мученья,
То порыв безнадежной тоски, то опять, Встрепенувшись, вдруг я оживаю, Жадно дела ищу, рвусь любить и страдать, Беззаветно и слепо прощаю…
Ты помнишь - ночь вокруг торжественно горела И темный сад дремал, склонившись над рекой… Ты пела мне тогда, и песнь твоя звенела Тоской, безумною и страстною тоской…
Спеша на званый пир по улице прегрязной, Вчера был поражен я сценой безобразной: Торгаш, у коего украден был калач, Вздрогнув и побледнев, вдруг поднял вой и плач
Мать касатиком сына зовет, Сын любовно глядит на старуху, Молодая бабенка ревет И всё просит остаться Ванюху,
I. На Испанию родную Призвал мавра Юлиан.
Не угрожай ленивцу молодому. Безвременной кончины я не жду. В венке любви к приюту гробовому Не думав ни о чем, без робких слез иду.
И как под землею трава Дружится с рудою железной, – Все видят пресветлые два Провала в небесную бездну.
О бродяга, родства не помнящий – Юность! – Помню: метель мела, Сердце пело. – Из нежной комнаты Я в метель тебя увела.
Руки даны мне – протягивать каждому обе, Не удержать ни одной, губы – давать имена, Очи – не видеть, высокие брови над ними – Нежно дивиться любви и – нежней – нелюбви.
Имя ребенка – Лев, Матери – Анна. В имени его – гнев, В материнском – тишь.
Барабанщик! Бедный мальчик! Вправо-влево не гляди! Проходи перед народом С Божьим громом на груди.
Молоко на губах не обсохло, День и ночь в барабан колочу. Мать от грохота было оглохла, А отец потрепал по плечу.
Без самовластия, С полною кротостью. Легкий и ласковый Воздух над пропастью.
Под горем не горбясь, Под камнем – крылатой – – Орлом! – уцелев,
Во имя расправы Крепись, мой Крылатый! Был час переправы, А будет – расплаты.
Спят, не разнимая рук, С братом – брат, С другом – друг. Вместе, на одной постели.
Был Вечный Жид за то наказан, Что Бога прогневил отказом. Судя по нашей общей каре – Творцу кто отказал – и тварям
В синем небе – розан пламенный: Сердце вышито на знамени. Впереди – без роду-племени Знаменосец молодой.
В сиром воздухе загробном – Перелетный рейс… Сирой проволоки вздроги, Повороты рельс…
1 Выше глаз уходят горы, Дальше глаз уходит дол.
Верстами – врозь – разлетаются брови. Две достоверности розной любови, Черные возжи-мои-колеи – Дальнодорожные брови твои!
Конь – хром, Меч – ржав. Кто – сей? Вождь толп.
Всем покадили и потрафили: . . . . . .– стране – родне – Любовь не входит в биографию, – Бродяга остается – вне…
В очи взглянула Тускло и грозно. Где-то ответил – гром. – Ох, молодая!
Из светлого круга печальных невест Не раз долетали призывы. Что нежные губы! Вздымались до звезд Его молодые порывы!
Даны мне были и голос любый, И восхитительный выгиб лба. Судьба меня целовала в губы, Учила первенствовать Судьба.
Дитя разгула и разлуки, Ко всем протягиваю руки. Тяну, ресницами плеща,
До убедительности, до Убийственности – просто: Две птицы вили мне гнездо: Истина – и Сиротство.
И была у Дон-Жуана – шпага, И была у Дон-Жуана – Донна Анна. Вот и все, что люди мне сказали О прекрасном, о несчастном Дон-Жуане.
Откройте для себя нашу коллекцию стихотворений о судьбе, которые исследуют вопросы предопределенности, случайности и выбора в жизни человека. Эти произведения размышляют о влиянии судьбы на личные истории и взаимоотношения, предлагая глубокие философские и эмоциональные переживания.