51 Пушкин А. С. В альбом кж. А. Д. Абамелек
Когда-то (помню с умиленьем) Я смел вас няньчить с восхищеньем, Вы были дивное дитя. Вы расцвели – с благоговеньем
Погрузитесь в мир детства через наши трогательные и искренние стихотворения. Эти стихи возвращают нас к радостным и беззаботным временам, полным игр, фантазий и открытий.
Всего произведений в базе на эту тему: 119
Когда-то (помню с умиленьем) Я смел вас няньчить с восхищеньем, Вы были дивное дитя. Вы расцвели – с благоговеньем
Die stille Strasse: юная листва Светло шумит, склоняясь над забором, Дома – во сне… Блестящим детским взором Глядим наверх, где меркнет синева.
Екатерине Павловне Пешковой Мама светло разукрасила гробик. Дремлет малютка в воскресном наряде.
Этот крошка с душой безутешной Был рожден, чтобы рыцарем пасть За улыбку возлюбленной дамы. Но она находила потешной,
– «Слова твои льются, участьем согреты, Но темные взгляды в былом». – «Не правда ли, милый, так смотрят портреты, Задетые белым крылом?»
Когда-нибудь, прелестное созданье, Я стану для тебя воспоминаньем. Там, в памяти твоей голубоокой,
Вот и уходят. Запели вдали Жалобным скрипом ворота. Грустная, грустная нота… Вот и ушли.
Детство: молчание дома большого, Страшной колдуньи оскаленный клык; Детство: одно непонятное слово, Милое слово «курлык».
Костюмчик полинялый Мелькает под горой. Зовет меня на скалы Мой маленький герой.
Дитя, не смею над тобой Произносить благословенья. [Ты] взором, [мирною<?> душой,] [Небесный] ангел утешенья.
Утро… По утрам мы Пасмурны всегда. Лучшие года Отравляют гаммы.
Вале Генерозовой – «Там, где шиповник рос аленький, Гномы нашли колпачки»…
Пылают щеки на ветру. Он выбран, он король! Бежит, зовет меня в игру. «Я все игрушки соберу,
Бузина цельный сад залила! Бузина зелена, зелена, Зеленее, чем плесень на чане! Зелена, значит, лето в начале!
Четвертый год. Глаза, как лед, Брови уже роковые, Сегодня впервые
Мы слишком молоды, чтобы простить Тому, кто в нас развеял чары. Но, чтоб о нем, ушедшем, не грустить, Мы слишком стары!
Все таить, чтобы люди забыли, Как растаявший снег и свечу? Быть в грядущем лишь горсточкой пыли Под могильным крестом? Не хочу!
Как прелестен этот бред, Лепет детских слов. Предумышленности нет, Нет в словах оков.
Вот и мир, где сияют витрины, Вот Тверская, – мы вечно тоскуем о ней. Кто для Аси нужнее Марины? Милой Асеньки кто мне нужней?
Повсюду листья желтые, вода Прозрачно-синяя. Повсюду осень, осень! Мы уезжаем. Боже, как всегда Отъезд сердцам желанен и несносен!
С темной веткою шепчется ветка, Под ногами ложится трава, Где-то плачет сова… Дай мне руку, пугливая детка!
Глупую куклу со стула Я подняла и одела. Куклу я на пол швырнула: В маму играть – надоело!
– «Herr Володя, глядите в тетрадь!» – «Ты опять не читаешь, обманщик? Погоди, не посмеет играть Nimmer mehr этот гадкий шарманщик!»
Ятаган? Огонь? Поскромнее, – куда как громко! Боль, знакомая, как глазам – ладонь,
Брат милый, отроком расстался ты со мной — В разлуке протекли медлительные годы; [Теперь ты юноша] – и полною душой Цветешь для радостей, для света, для свободы.
Все твое: тоска по чуду, Вся тоска апрельских дней, Все, что так тянулось к небу, — Но разумности не требуй.
Хорошо невзрослой быть и сладко О невзрослом грезить вечерами! Вот в тени уютная кроватка И портрет над нею в темной раме.
В неосвещенной передней я Молча присела на ларь. Темный узор на портьере, С медными ручками двери…
Что за мука и нелепость Этот вечный страх тюрьмы! Нас домой зовут, а мы Строим крепость.
Скрипнуло… В темной кладовке Крысы поджали хвосты. Две золотистых головки, Шепот: «Ты спишь?» – «Нет, а ты?»
Улыбаясь, милым крошкой звали, Для игры сажали на колени… Я дрожал от их прикосновений И не смел уйти, уже неправый.
Не знаю, какая столица: Любая, где людям – не жить. Девчонка, раскинувшись птицей, Детеныша учит ходить.
Один, один остался я. Пиры, любовницы, друзья Исчезли с легкими мечтами — Померкла молодость моя
Как с задумчивых сосен струится смола, Так текут ваши слезы в апреле. В них весеннему дань и прости колыбели И печаль молодого ствола.
Тишь и зной, везде синеют сливы, Усыпительно жужжанье мух, Мы в траве уселись, молчаливы, Мама Lichtenstein читает вслух.
Держала мама наши руки, К нам заглянув на дно души. О, этот час, канун разлуки, О предзакатный час в Ouchy!
Жди вопроса, придумывай числа… Если думать – то где же игра? Даже кукла нахмурилась кисло… Спать пора!
Девочка в красном и девочка в синем Вместе гуляли в саду. – «Знаешь, Алина, мы платьица скинем, Будем купаться в пруду?».
Опять за окнами снежок Светло украсил ель… Зачем переросла, дружок, Свою ты колыбель?
В каждом случайном объятьи Я вспоминаю ее, Детское сердце мое, Девочку в розовом платье.
«Я колдун, а ты мой брат». «Ты меня посадишь в яму!» «Ты мой брат и ты не рад?» «Спросим маму!»
Счастлив ребенок! и в люльке просторно ему: но дай время Сделаться мужем, и тесен покажется мир.
Темной ночью в тарантасе Едем с фонарем. «Ася, спишь?» Не спится Асе: Впереди паром!
Мальчик к губам приложил осторожно свирель, Девочка, плача, головку на грудь уронила… – Грустно и мило! – Скорбно склоняется к детям столетняя ель.
Голубей над крышей вьется пара, Засыпает монастырский сад. Замечталась маленькая Сара На закат.
Я жизнь свою в деревне встретил, Среди ее простых людей. Но больше всех на белом свете Любил мальчишкой лошадей.
Срок исполнен, вожди! На подмостки Вам судеб и времен колесо! Мой удел – с мальчуганом в матроске Погонять золотое серсо.
Зацелован ветром птицелов. Зацвело в груди у птицелова Ручейками птичьих голосов Выщебетанное слово.
Глава I 1
Я не совсем еще рассудок потерял От рифм бахических – шатаясь на Пегасе — Я не забыл себя, хоть рад, хотя не рад. Нет, нет – вы мне совсем не брат:
Погрузитесь в мир детства через наши трогательные и искренние стихотворения. Эти стихи возвращают нас к радостным и беззаботным временам, полным игр, фантазий и открытий.