1 Пушкин А. С. Пророк
Духовной жаждою томим, В пустыне мрачной я влачился, — И шестикрылый серафим На перепутье мне явился.
Исследуйте нашу коллекцию стихотворений о мистике, которые погружают в мир тайн, загадок и сверхъестественного. Эти произведения исследуют неизведанные глубины человеческого сознания и необъяснимые явления, приглашая читателя на встречу с неизведанным.
Всего произведений в базе на эту тему: 180
Духовной жаждою томим, В пустыне мрачной я влачился, — И шестикрылый серафим На перепутье мне явился.
Ласкаемый цветущими мечтами, Я тихо спал и вдруг я пробудился, Но пробужденье тоже было сон; И думая, что цепь обманчивых
Клоками белый снег валится, Что ж дева красная боится С крыльца сойти Воды снести?
Я видел сон: прохладный гаснул день, От дома длинная ложилась тень, Луна, взойдя на небе голубом, Играла в стеклах радужным огнем;
Сыны небес однажды надо мною Слетелися, воздушных два бойца; Один — серебряной обвешан бахромою, Другой — в одежде чернеца.
А во лбу моем – знай! – Звезды горят. В правой рученьке – рай, В левой рученьке – ад.
Шел я по улице незнакомой И вдруг услышал вороний грай, И звоны лютни, и дальние громы, Передо мною летел трамвай.
Мчатся тучи, вьются тучи; Невидимкою луна Освещает снег летучий; Мутно небо, ночь мутна.
<I> 1
Печальный Демон, дух изгнанья, Летал над грешною землёй, И лучших дней воспоминанья Пред ним теснилися толпой;
Поместья мирного незримый покровитель, Тебя молю, мой добрый домовой, Храни селенье, лес и дикой садик мой И скромную семьи моей обитель!
Вздрагивает огонёк лампадки, В полутёмной детской тихо, жутко, В кружевной и розовой кроватке Притаилась робкая малютка.
Русалка плыла по реке голубой, Озаряема полной луной; И старалась она доплеснуть до луны Серебристую пену волны.
В те дни, когда мне были новы Все впечатленья бытия — И взоры дев, и шум дубровы, И ночью пенье соловья, —
Я долго шёл по коридорам, Кругом, как враг, таилась тишь. На пришлеца враждебным взором Смотрели статуи из ниш.
В дверях эдема ангел нежный Главой поникшею сиял, А демон мрачный и мятежный Над адской бездною летал.
Мой друг, ты спросишь, кто велит, Чтоб жглась юродивого речь? Давай ронять слова,
Над озером, в глухих дубровах, Спасался некогда Монах, Всегда в занятиях суровых, В посте, молитве и трудах.
Прибежали в избу дети, В торопях зовут отца: "Тятя! тятя! наши сети Притащили мертвеца."
В глубокой теснине Дарьяла, Где роется Терек во мгле, Старинная башня стояла, Чернея на черной скале.
Я сейчас лежу ничком – Взбешенная! – на постели. Если бы Вы захотели Быть моим учеником,
В том лесу белесоватые стволы Выступали неожиданно из мглы. Из земли за корнем корень выходил,
[Мое] беспечное незнанье Лукавый<?> демон возмутил, И он мое существованье С своим на век соединил.
Пускай холодною землёю Засыпан я, О друг! всегда, везде с тобою Душа моя.
В роще сумрачной, тенистой, Где, журча в траве душистой, Светлый бродит ручеек, Ночью на простой свирели
О, если правда, что в ночи, Когда покоятся живые, И с неба лунные лучи Скользят на камни гробовые,
В море царевич купает коня; Слышит: «Царевич! взгляни на меня!» Фыркает конь и ушами прядет,
Скребницей чистил он коня, А сам ворчал, сердясь не в меру: "Занес же вражий дух меня На распроклятую квартеру!
И тяжкий сон житейского сознанья Ты отряхнешь, тоскуя и любя. Вл. Соловьев
Средь темной рощицы, под тенью лип душистых, В высоком тростнике, где частым жемчугом Вздувалась пена вод сребристых, Колеблясь тихим ветерком,
Снова стрелки обежали целый круг: Для кого-то много счастья позади. Подымается с мольбою сколько рук! Сколько писем прижимается к груди!
Пунш и полночь. Пунш – и Пушкин, Пунш – и пенковая трубка Пышущая. Пунш – и лепет Бальных башмачков по хриплым
Я – Эва, и страсти мои велики: Вся жизнь моя страстная дрожь! Глаза у меня огоньки-угольки, А волосы спелая рожь,
1 Перерытые – как битвой Взрыхленные небеса.
Король ходит большими шагами Взад и вперед по палатам; Люди спят – королю лишь не спится: Короля султан осаждает,
Но и у нас есть волшебная чаша, (В сонные дни вы потянетесь к ней!) Но и у нас есть улыбка, и наша Тайна темней.
У ворот сидел Марко Якубович; Перед ним сидела его Зоя, А мальчишка их играл у порогу. По дороге к ним идет незнакомец,
Собранье зол его стихия. Носясь меж дымных облаков, Он любит бури роковые, И пену рек, и шум дубров.
Оплетавшие – останутся. Дальше – высь. В час последнего беспамятства Не очнись.
Фауст. Мне скучно, бес.
Над миром вечерних видений Мы, дети, сегодня цари. Спускаются длинные тени, Горят за окном фонари,
......... ......... Стамати был стар и бессилен, А Елена молода и проворна;
Что в разъездах бей Янко Марнавич? Что ему дома не сидится? Отчего двух ночей он сряду Под одною кровлей не ночует?
Луна омывала холодный паркет Молочной и ровной волной. К горячей щеке прижимая букет, Я сладко дремал под луной.
Я Вас люблю всю жизнь и каждый день, Вы надо мною, как большая тень, Как древний дым полярных деревень.
Трусоват был Ваня бедный: Раз он позднею порой, Весь в поту, от страха бледный, Чрез кладбище шел домой.
Алых роз и алых маков Я принес тебе букет. Я ни в чем не одинаков, Я – веселый мальчик-бред.
Идите же! – Мой голос нем И тщетны все слова. Я знаю, что ни перед кем Не буду я права.
1 Собранье зол его стихия; Носясь меж темных облаков, Он любит бури роковые
Альфонс садится на коня; Ему хозяин держит стремя. "Сеньор, послушайтесь меня: Пускаться в путь теперь не время.
Исследуйте нашу коллекцию стихотворений о мистике, которые погружают в мир тайн, загадок и сверхъестественного. Эти произведения исследуют неизведанные глубины человеческого сознания и необъяснимые явления, приглашая читателя на встречу с неизведанным.