151 Тютчев Ф. И. День и ночь
На мир таинственный духов, Над этой бездной безымянной, Покров наброшен златотканый Высокой волею богов.
Погрузитесь в философские стихотворения, которые исследуют глубокие вопросы бытия, смысла жизни и человеческого существования. Насладитесь поэзией, воспевающей размышления, мудрость и духовные поиски.
Всего произведений в базе на эту тему: 1117
На мир таинственный духов, Над этой бездной безымянной, Покров наброшен златотканый Высокой волею богов.
Когда вы стоите на моём пути, Такая живая, такая красивая, Но такая измученная, Говорите всё о печальном,
Чтоб дойти до уст и ложа – Мимо страшной церкви Божьей Мне идти.
Кто создан из камня, кто создан из глины, – А я серебрюсь и сверкаю! Мне дело – измена, мне имя – Марина, Я – бренная пена морская.
С.Э. Писала я на аспидной доске, И на листочках вееров поблёклых,
Еще кругом ночная мгла. Еще так рано в мире, Что звездам в небе нет числа, И каждая, как день, светла,
Дряхлая, выпали зубы, Свиток годов на рогах. Бил ее выгонщик грубый На перегонных полях.
[Мое] беспечное незнанье Лукавый<?> демон возмутил, И он мое существованье С своим на век соединил.
Как часто, пестрою толпою окружен, Когда передо мной, как будто бы сквозь сон, При шуме музыки и пляски, При диком шепоте затверженных речей,
Слезы? Мы плачем о темной передней, Где канделябра никто не зажег; Плачем о том, что на крыше соседней Стаял снежок;
Страшись любви: она пройдет, Она мечтой твой ум встревожит, Тоска по ней тебя убьет, Ничто воскреснуть не поможет.
Как часто плачем — вы и я — Над жалкой жизнию своей! О, если б знали вы, друзья, Холод и мрак грядущих дней!
Серебристая дорога, Ты зовёшь меня куда? Свечкой чисточетверговой Над тобой горит звезда.
Как нежный шут о злом своем уродстве, Я повествую о своем сиротстве… За князем – род, за серафимом – сонм,
Пускай холодною землёю Засыпан я, О друг! всегда, везде с тобою Душа моя.
Печально я гляжу на наше поколенье! Его грядущее — иль пусто, иль темно, Меж тем, под бременем познанья и сомненья, В бездействии состарится оно.
Ты значил все в моей судьбе. Потом пришла война, разруха, И долго-долго о Тебе Ни слуху не было, ни духу.
Пятнадцать мальчиков, а может быть и больше, а может быть, и меньше, чем пятнадцать, испуганными голосами мне говорили:
I see before me the gladiator lie... Byron Ликует буйный Рим... торжественно гремит
Пора, мой друг, пора! [покоя] сердце просит — Летят за днями дни, и каждый час уносит Частичку бытия, а мы с тобой вдвоём Предполагаем жить, и глядь — как раз — умрём.
Не множеством картин старинных мастеров Украсить я всегда желал свою обитель, Чтоб суеверно им дивился посетитель, Внимая важному сужденью знатоков.
Эльга, Эльга! — звучало над полями, Где ломали друг другу крестцы С голубыми, свирепыми глазами И жилистыми руками молодцы.
О муза пламенной сатиры! Приди на мой призывный клич! Не нужно мне гремящей лиры, Вручи мне Ювеналов бич!
Если, друг, тебе сгрустнется, Ты не дуйся, не сердись: Всё с годами пронесется — Улыбнись и разгрустись.
Я спросила у кукушки, Сколько лет я проживу… Сосен дрогнули верхушки. Желтый луч упал в траву.
О нет, мне жизнь не надоела, Я жить люблю, я жить хочу, Душа не вовсе охладела, Утратя молодость свою.
Часов однообразный бой, Томительная ночи повесть! Язык для всех равно чужой И внятный каждому, как совесть!
Мой дом везде, где есть небесный свод, Где только слышны звуки песен, Всё, в чем есть искра жизни, в нем живет, Но для поэта он не тесен.
Не высидел дома. Анненский, Тютчев, Фет. Опять, тоскою к людям ведомый,
I. Однажды странствуя среди долины дикой, Незапно был объят я скорбию великой
Звёздочки ясные, звёзды высокие! Что вы храните в себе, что скрываете? Звёзды, таящие мысли глубокие, Силой какою вы душу пленяете?
Рано еще – не быть! Рано еще – не жечь! Нежность! Жестокий бич Потусторонних встреч.
Я недаром вздрогнул. Не загробный вздор. В порт, горящий,
Когда снежинку, что легко летает, Как звездочка упавшая скользя, Берешь рукой — она слезинкой тает, И возвратить воздушность ей нельзя.
Из-под нахмуренных бровей Дом – будто юности моей День, будто молодость моя Меня встречает: – Здравствуй, я!
Легкомыслие! — Милый грех, Милый спутник и враг мой милый! Ты в глаза мои вбрызнул смех, И мазурку мне вбрызнул в жилы.
Она не гордой красотою Прельщает юношей живых, Она не водит за собою Толпу вздыхателей немых.
От дальних селений, Сквозь лес и овраги, На праздник мучений Собрались бродяги.
Я стоял на вершине пологого холма; передо мною — то золотым, то посеребренным морем — раскинулась и пестрела спелая рожь. Но не бегало зыби по этому морю; не струился душный воздух: назревала гроза великая.
Ревет ли зверь в лесу глухом, Трубит ли рог, гремит ли гром, Поет ли дева за холмом — На всякий звук
В неверный час, меж днем и темнотой, Когда туман синеет над водой, В час грешных дум, видений, тайн и дел, Которых луч узреть бы не хотел,
Поэт! не дорожи любовию народной. Восторженных похвал пройдет минутный шум; Услышишь суд глупца и смех толпы холодной, Но ты останься тверд, спокоен и угрюм.
Мое грядущее в тумане, Было<е> полно мук и зла... Зачем не позже иль не ране Меня природа создала?
Какой тяжелый, тёмный бред! Как эти выси мутно-лунны! Касаться скрипки столько лет И не узнать при свете струны!
В тихую пристань, где зыблются лодки, И отдыхают от бурь корабли, Ты, Всемогущий, и Мудрый, и Кроткий, Мне, утомленной и маленькой лодке,
Procul este, profani. Поэт по лире вдохновенной Рукой рассеянной бряцал.
Безумье – и благоразумье, Позор – и честь, Все, что наводит на раздумье, Все слишком есть –
Безумец я! вы правы, правы! Смешно бессмертье на земли. Как смел желать я громкой славы, Когда вы счастливы в пыли?
У человека тело Одно, как одиночка, Душе осточертела Сплошная оболочка
Теперь тебе не до стихов, О слово русское, родное! Созрела жатва, жнец готов, Настало время неземное…
Погрузитесь в философские стихотворения, которые исследуют глубокие вопросы бытия, смысла жизни и человеческого существования. Насладитесь поэзией, воспевающей размышления, мудрость и духовные поиски.