751 Ахмадулина Б. А. Потом я вспомню, что была жива...
Потом я вспомню, что была жива, зима была, и падал снег, жара стесняла сердце, влюблена была - в кого? во что?
Погрузитесь в философские стихотворения, которые исследуют глубокие вопросы бытия, смысла жизни и человеческого существования. Насладитесь поэзией, воспевающей размышления, мудрость и духовные поиски.
Всего произведений в базе на эту тему: 1117
Потом я вспомню, что была жива, зима была, и падал снег, жара стесняла сердце, влюблена была - в кого? во что?
Не повторяй – душа твоя богата – Того, что было сказано когда-то, Но, может быть, поэзия сама – Одна великолепная цитата.
Я в гостиной стоял, меж нарядных, уто́нченных, Между умных, играющих в чувства людей. Средь живых мертвецов, меж романов око́нченных, Я вскричал всей душой потрясённой своей: —
А. Добролюбову Камни, камни! о вас сожаленье! Вы по земле мне родные!
Сдвинь плотно, память, жалюзи! Миг, стань как даль! как мир - уют! Вот - майский день; над Жювизи Бипланы первые планируют.
Мы привязали к шее каждого его птицу. Коран На всех на вас — на каждой багрянице, На каждом пыльном рубище раба —
Здесь, где миры спокойны, Где смолкнут в тишине Ветров погибших войны, Я вижу сны во сне:
Освобождаюсь от рифмы, от повторений дланей и ланей, смирений и озарений.
(Москва) Зачем семьи родной безвестный круг Я покидал? Всё сердце грело там,
Боюсь не смерти я. О нет! Боюсь исчезнуть совершенно. Хочу, чтоб труд мой вдохновенной Когда-нибудь увидел свет;
Ты мог быть лучшим королем, Ты не хотел. — Ты полагал Народ унизить под ярмом. Но ты французов не узнал!
Предисловие Примите, милые друзья, Участье в повести печальной.
Прости! коль могут к небесам Взлетать молитвы о других, Моя молитва будет там, И даже улетит за них!
Когда бы мог весь свет узнать, Что жизнь с надеждами, мечтами — Не что иное, как тетрадь С давно известными стихами.
Пилигрим Аллах ли там среди пустыни Застывших волн воздвиг твердыни, Престолы ангелам своим;
Напрасна врагов ядовитая злоба, Рассудят нас бог и преданья людей; Хоть розны судьбою, мы боремся оба За счастье и славу отчизны своей.
Не играй моей тоской, И холодной, и немой. Для меня бывает время: Как о прошлом вспомню я,
Когда ты холодно внимаешь Рассказам горести чужой И недоверчиво качаешь Своей головкой молодой,
Забудь, любезный П<етерсо>н, Мои минувшие сужденья; Нет! недостоин бедный свет презренья, Хоть наша жизнь минута сновиденья,
Когда последнее мгновенье Мой взор навеки омрачит И в мир, где казнь или спасенье, Душа поэта улетит,
O’er the glad waters of the dark blue sea, Our thoughts as boundless, and our souls as free, Far as the breeze can bear, the billows foam, Survey our empire, and behold our home.
Любил с начала жизни я Угрюмое уединенье, Где укрывался весь в себя, Бояся, грусть не утая,
На буйном пиршестве задумчив он сидел Один, покинутый безумными друзьями, И в даль грядущую, закрытую пред нами, Духовный взор его смотрел.
1 На бурке под тенью чинары Лежал Ахмет Ибрагим,
Вы старшина собранья верно, Так я прошу вас объявить, Могу ль я здесь нелицемерно В глаза всем правду говорить?
На вздор и шалости ты хват И мастер на безделки, И, шутовской надев наряд, Ты был в своей тарелке;
Нет! мир совсем пошел не так; Обиняков не понимают; Скажи не просто: ты дурак, — За комплимент уж принимают!
Когда поспорить вам придется, Не спорьте никогда о том, Что невозможно быть с умом Тому, кто в этом признается;
1 Оставленная пустынь предо мной Белеется вечернею порой.
На жизнь надеяться страшась, Живу, как камень меж камней, Излить страдания скупясь: Пускай сгниют в груди моей.
Приметив юной девы грудь, Судьбой случайной, как-нибудь, Иль взор, исполненный огнем, Недвижно сердце было в нем,
Нет смерти здесь; и сердце вторит нет; Для смерти слишком весел этот свет. И не твоим глазам творец судил Гореть, играть для тленья и могил...
1 Я знал его: мы странствовали с ним В горах востока, и тоску изгнанья
Плачь! плачь! Израиля народ, Ты потерял звезду свою; Она вторично не взойдет — И будет мрак в земном краю;
Опять явилось вдохновенье Душе безжизненной моей И превращает в песнопенье Тоску, развалину страстей.
Послушай, быть может, когда мы покинем Навек этот мир, где душою так стынем, Быть может, в стране, где не знают обману, Ты ангелом будешь, я демоном стану!
Источник страсти есть во мне Великой и чудесной; Песок серебряный на дне, Поверхность лик небесной;
Приветствую тебя, воинственных славян Святая колыбель! пришлец из чуждых стран, С восторгом я взирал на сумрачные стены, Через которые столетий перемены
Расписку просишь ты, гусар, — Я получил твое посланье; Родилось в сердце упованье, И легче стал судьбы удар;
Глава I 1
Я не могу ни произнесть, Ни написать твое названье: Для сердца тайное страданье В его знакомых звуках есть;
Первая Попался мне один рыбак: Чинил он весел сети!
Умолкнул стон, и цепи сокрушились Святою кровию Христа, И ветви мира распустились На древе честнаго Креста.
79 Два человека в этот страшной год, Когда всех занимала смерть одна, Хранили чувство дружбы. Жизнь их, род
Русский немец белокурый Едет в дальную страну, Где косматые гяуры Вновь затеяли войну.
От люльки до могилы, Покорные судьбе, Чтоб хлеб добыть себе, Мы тратим наши силы.
Заочный друг! чтоб счастье было прочно, Прошу тебя, со мной ты встречи не ищи, Ты лучше продолжай любить меня заочно И о желании увидеться — молчи.
Лишь только память расшевелишь, — Припомнишь всё, как жизнь прошла. Я в жизни сделал много зла… Но только самому себе лишь.
Не ищи цветов весенних Под обвалами сугроба, Не ищи любви в том сердце, Где отчаянье и злоба,
Прощайте, папочка! Позвольте вас назвать Так, как в года былые вас мы звали. Кто знает, свидимся ль когда-нибудь опять И будет ли свиданье без печали?
Погрузитесь в философские стихотворения, которые исследуют глубокие вопросы бытия, смысла жизни и человеческого существования. Насладитесь поэзией, воспевающей размышления, мудрость и духовные поиски.