1 Блок А. А. Двенадцать
1 Черный вечер. Белый снег.
1 Черный вечер. Белый снег.
Рoссийскoй коммунистической партии пoсвящаю
В дыму, в крови, сквозь тучи стрел Теперь твоя дорога; Но ты предвидишь свой удел, Грядущий наш Квирога!
Нас было много на челне; Иные парус напрягали, Другие дружно упирали В глубь мощны вёслы. В тишине
Старушка милая, Живи, как ты живешь. Я нежно чувствую Твою любовь и память.
Беги, сокройся от очей, Цитеры слабая царица! Где ты, где ты, гроза царей, Свободы гордая певица? —
Первое вступление в поэму Уважаемые товарищи потомки!
Слава, Слава, Слава героям!!! Впрочем, им
Настанет год, России черный год, Когда царей корона упадет; Забудет чернь к ним прежнюю любовь, И пища многих будет смерть и кровь;
Ешь ананасы, рябчиков жуй, день твой последний приходит, буржуй.
Жил да был на свете кадет. В красную шапочку кадет был одет. Кроме этой шапочки, доставшейся кадету,
Вопль стародавний, Плач Ярославны – Слышите? С башенной вышечки
Три у Будрыса сына, как и он, три литвина. Он пришел толковать с молодцами. "Дети! седла чините, лошадей проводите, Да точите мечи с бердышами.
1 Недвижный страж дремал на царственном пороге, Владыка севера один в своем чертоге Безмолвно бодрствовал, и жребии земли
Ты просвещением свой разум осветил, Ты правды лик увидел, И нежно чуждые народы возлюбил, И мудро свой возненавидел.
Мы вышли вместе… Наобум Я шел во мраке ночи, А ты… уж светел был твой ум, И зорки были очи.
Ainsi, triste et сарtif, mа lyre toutefois S'éveillait… Меж тем, как изумленный мир На урну Байрона взирает,
Переселенцами – В какой Нью-Йорк? Вражду вселенскую Взвалив на горб –
Дремлет мирное селенье Под серебряной луной; Стали горы в отдаленьи Фантастической грядой.
Как прилив могучий, Шел и шел народ, С детски ясной верой, Все вперед, вперед.
И страшные мне снятся сны: Телега красная, За ней – согбе́нные – моей страны Идут сыны.
Мало радостных слов нам оставило прошлое наше Отдадимте ж уста настоящего радостным гудам Жаждет радость советская звуков как полная чаша Да пробьется на свет красота
Андрей Шенье взошел на эшафот, А я живу – и это страшный грех. Есть времена – железные – для всех. И не певец, кто в порохе – поет.
Пышно и бесстрастно вянут Розы нашего румянца. Лишь камзол теснее стянут: Голодаем как испанцы.
Белогвардейцы! Гордиев узел Доблести русской! Белогвардейцы! Белые грузди Песенки русской!
Два ангела, два белых брата, На белых вспененных конях! Горят серебряные латы На всех моих грядущих днях.
Буду выспрашивать воды широкого Дона, Буду выспрашивать волны турецкого моря, Смуглое солнце, что в каждом бою им светило, Гулкие выси, где ворон, насытившись, дремлет.
В подвалах – красные окошки. Визжат несчастные гармошки, – Как будто не было флажков, Мешков, штыков, большевиков.
Белая гвардия, путь твой высок: Черному дулу – грудь и висок. Божье да белое твое дело:
Кто уцелел – умрет, кто мертв – воспрянет. И вот потомки, вспомнив старину: – Где были вы? – Вопрос как громом грянет, Ответ как громом грянет: – На Дону!
Волны и молодость – вне закона! Тронулся Дон. – Погибаем. – Тонем. Ветру веков доверяем снесть Внукам – лихую весть:
Есть в стане моем – офицерская прямость, Есть в ребрах моих – офицерская честь. На всякую муку иду не упрямясь: Терпенье солдатское есть!
И кто-то, упав на карту, Не спит во сне. Повеяло Бонапартом В моей стране.
Идет по луговинам лития. Таинственная книга бытия Российского – где судьбы мира скрыты – Дочитана и наглухо закрыта.
Как закон голубиный вымарывая, – Руку судорогой не свело, – А случилось: заморское марево Русским заревом здесь расцвело.
Друзья мои! Родное триединство! Роднее чем в родстве! Друзья мои в советской – якобинской – Маратовой Москве!
Кровных коней запрягайте в дровни! Графские вина пейте из луж! Единодержцы штыков и душ! Распродавайте – на вес – часовни,
Кто – мы? Потонул в медведях Тот край, потонул в полозьях. Кто – мы? Не из тех, что ездят – Вот – мы! А из тех, что возят:
«В гробу, в обыкновенном темном костюме, в устойчивых, грубых ботинках, подбитых железом, лежит величайший поэт революции». («Однодневная газета», 24 апреля 1920 г.) В сапогах, подкованных железом,
Зерна огненного цвета Брошу на ладонь, Чтоб предстал он в бездне света Красный как огонь.
Первородство – на сиротство! Не спокаюсь. Велико твое дородство: Отрекаюсь.
Пуще чем женщина В час свиданья! Лавроиссеченный, Красной рванью
Над церко́вкой – голубые облака, Крик вороний… И проходят – цвета пепла и песка – Революционные войска.
Ночь. – Норд-Ост. – Рев солдат. – Рев волн. Разгромили винный склад. – Вдоль стен По канавам – драгоценный поток, И кровавая в нем пляшет луна.
…О, самозванцев жалкие усилья! Как сон, как снег, как смерть – святыни – всем. Запрет на Кремль? Запрета нет на крылья! И потому – запрета нет на Кремль!
Об ушедших – отошедших – В горний лагерь перешедших, В белый стан тот журавлиный – Голубиный – лебединый –
За винтиком винтик, шуруп за шурупом, – Мы в пекле, мы в саже – и так до кончины! Мы света не видим, мы только – машины. Спешат наши пальцы. Шуруп за шурупом.
1 Были вагоны, стали – могилы… Крытые снегом, битые вьюгой.
Ох, грибок ты мой, грибочек, белый груздь! То шатаясь причитает в поле – Русь. Помогите – на ногах нетверда! Затуманила меня кровь-руда!
Не от запертых на семь замков пекарен И не от заледенелых печек – Барским шагом – распрямляя плечи – Ты сошел в могилу, русский барин!
Исследуйте нашу коллекцию стихотворений о революции, которые отражают мощь, драму и изменения, вызванные общественными потрясениями. Эти произведения исследуют дух борьбы, стремления к свободе и справедливости, а также сложные чувства, которые сопровождают времена перемен.
Этот сайт создаётся с любовью и вдохновением, без рекламных баннеров и внешнего финансирования. Ваше пожертвование поможет покрыть расходы на хостинг, техническую поддержку и дальнейшее развитие проекта.
Спасибо за вашу поддержку!