51 Лермонтов М. Ю. Чаша жизни
Мы пьем из чаши бытия С закрытыми очами, Златые омочив края Своими же слезами;
Откройте для себя нашу коллекцию стихотворений о судьбе, которые исследуют вопросы предопределенности, случайности и выбора в жизни человека. Эти произведения размышляют о влиянии судьбы на личные истории и взаимоотношения, предлагая глубокие философские и эмоциональные переживания.
Всего произведений в базе на эту тему: 289
Мы пьем из чаши бытия С закрытыми очами, Златые омочив края Своими же слезами;
Как страшно жизни сей оковы Нам в одиночестве влачить. Делить веселье — все готовы: Никто не хочет грусть делить.
1 У бурмистра Власа бабушка Ненила Починить избенку лесу попросила.
И вот, навьючив на верблюжий горб, На добрый – стопудовую заботу, Отправимся – верблюд смирен и горд – Справлять неисправимую работу.
I Уж в горах солнце исчезает, В долинах всюду мертвый
Все мы бражники здесь, блудницы, Как невесело вместе нам! На стенах цветы и птицы Томятся по облакам.
(Подражание Лермонтову) Спи, пострел, пока безвредный! Баюшки-баю.
Серебристая дорога, Ты зовёшь меня куда? Свечкой чисточетверговой Над тобой горит звезда.
Поступь легкая моя, – Чистой совести примета – Поступь легкая моя, Песня звонкая моя –
Эльга, Эльга! — звучало над полями, Где ломали друг другу крестцы С голубыми, свирепыми глазами И жилистыми руками молодцы.
I. Однажды странствуя среди долины дикой, Незапно был объят я скорбию великой
За всё, за всё тебя благодарю я: За тайные мучения страстей, За горечь слез, отраву поцелуя, За месть врагов и клевету друзей;
Из-под нахмуренных бровей Дом – будто юности моей День, будто молодость моя Меня встречает: – Здравствуй, я!
Была пора: наш праздник молодой Сиял, шумел и розами венчался, И с песнями бокалов звон мешался, И тесною сидели мы толпой.
В неверный час, меж днем и темнотой, Когда туман синеет над водой, В час грешных дум, видений, тайн и дел, Которых луч узреть бы не хотел,
(БАБУШКИНЫ ЗАПИСКИ) (1826—27 гг.) Глава I
Промчались годы заточенья Недолго, мирные друзья, Нам видеть кров уединенья И Царскосельские поля.
Глубокой ночи на полях Давно лежали покрывала, И слабо в бледных облаках Звезда пустынная сияла.
И снова, как огни мартенов, Огни грозы над головой… Так кто же победил: Мартынов Иль Лермонтов в дуэли той?
Только змеи сбрасывают кожи, Чтоб душа старела и росла. Мы, увы, со змеями не схожи, Мы меняем души, не тела.
Когда, любовию и негой упоенный, Безмолвно пред тобой коленопреклоненный, Я на тебя глядел и думал: ты моя; Ты знаешь, милая, желал ли славы я;
Как пришлец иноплеменный, В облаках луна скользит. Колокольчик отдаленный То замолкнет, то звенит.
Кавказ! далекая страна! Жилище вольности простой! И ты несчастьями полна И окровавлена войной!..
Aeternum vale! Сброшен крест! Иду искать под новым бредом И новых бездн и новых звезд, От поражения – к победам!
Не штык – так клык, так сугроб, так шквал, – В Бессмертье что час – то поезд! Пришла и знала одно: вокзал. Раскладываться не стоит.
Закинув голову и опустив глаза, Пред ликом Господа и всех святых – стою. Сегодня праздник мой, сегодня – Суд.
У русского царя в чертогах есть палата: Она не золотом, не бархатом богата; Не в ней алмаз венца хранится за стеклом: Но сверху до низу, во всю длину, кругом,
Нет. Это неправда. Нет! И ты?
Сколько просьб у любимой всегда! У разлюбленной просьб не бывает. Как я рада, что нынче вода Под бесцветным ледком замирает.
Кабы нас с тобой да судьба свела — Ох, весёлые пошли бы по земле дела! Не один бы нам поклонился град, Ох мой родный, мой природный, мой безродный брат!
Тем не менее приснилось что-то. ...Но опять колесный перестук. После неожиданного взлета я на землю опускаюсь вдруг.
О вы, которые с язвительным упреком, Считая мрачное безверие пороком, Бежите в ужасе того, кто с первых лет Безумно погасил отрадный сердцу свет;
В последний раз, в тиши уединенья, Моим стихам внимает наш Пенат! Лицейской жизни милый брат, Делю с тобой последние мгновенья!
Простосердечный сын свободы, Для чувств он жизни не щадил; И верные черты природы Он часто списывать любил.
Она была исполнена печали, И между тем, как шумны и резвы Три отрока вокруг нее играли, Ее уста задумчиво шептали:
Ханский полон Во́ сласть изведав, Бью крылом Богу побегов.
Какой-нибудь предок мой был – скрипач, Наездник и вор при этом. Не потому ли мой нрав бродяч И волосы пахнут ветром!
Пускай орел за облаками Встречает молнии полет И неподвижными очами В себя впивает солнце свет.
Наши души, не правда ль, еще не привыкли к разлуке? Все друг друга зовут трепетанием блещущих крыл! Кто-то высший развел эти нежно-сплетенные руки, Но о помнящих душах забыл.
Что в разъездах бей Янко Марнавич? Что ему дома не сидится? Отчего двух ночей он сряду Под одною кровлей не ночует?
Взгляни, как мой спокоен взор, Хотя звезда судьбы моей Померкнула с давнишних пор И с нею думы светлых дней.
Мне любить до могилы творцом суждено, Но по воле того же творца Всё, что любит меня, то погибнуть должно Иль, как я же, страдать до конца.
Хочу у зеркала, где муть И сон туманящий, Я выпытать – куда Вам путь И где пристанище.
Мой друг, напрасное старанье! Скрывал ли я свои мечты? Обыкновенной звук, названье, Вот всё, чего не знаешь ты.
Мой друг, не плачь перед разлукой И преждевременною мукой Младое сердце не тревожь, Ты сам же после осмеешь
Повторю в канун разлуки, Под конец любви, Что любила эти руки Властные твои
1 Собранье зол его стихия; Носясь меж темных облаков, Он любит бури роковые
Когда одни воспоминанья О заблуждениях страстей, На место славного названья, Твой друг оставит меж людей, —
В те дни, когда уж нет надежд, А есть одно воспоминанье, Веселье чуждо наших вежд И легче на груди страданье.
Откройте для себя нашу коллекцию стихотворений о судьбе, которые исследуют вопросы предопределенности, случайности и выбора в жизни человека. Эти произведения размышляют о влиянии судьбы на личные истории и взаимоотношения, предлагая глубокие философские и эмоциональные переживания.