1 Бродский И. А. Рождественский романс
Евгению Рейну, с любовью Плывет в тоске необъяснимой среди кирпичного надсада
Погрузитесь в мир стихотворений о Москве, которые передают величие, красоту и уникальность столицы России. Насладитесь поэзией, воспевающей исторические и культурные аспекты Москвы, её улицы и памятные места.
Всего произведений в базе на эту тему: 55
Евгению Рейну, с любовью Плывет в тоске необъяснимой среди кирпичного надсада
«Скажи-ка, дядя, ведь недаром Москва, спаленная пожаром, Французу отдана? Ведь были ж схватки боевые?
Я вас узнал, о мой оракул! Не по узорной пестроте Сих неподписанных каракул, Но по веселой остроте,
Да! Теперь решено. Без возврата Я покинул родные поля. Уж не будут листвою крылатой Надо мною звенеть тополя.
Весна, весна на улице, Весенние деньки! Как птицы, заливаются Трамвайные звонки.
В авто, последний франк разменяв. — В котором часу на Марсель?— Париж
Какая ночь! Мороз трескучий, На небе ни единой тучи; Как шитый полог, синий свод Пестреет частыми звездами.
На тихих берегах Москвы Церквей, венчанные крестами, Сияют ветхие главы Над монастырскими стенами.
Навис покров угрюмой нощи На своде дремлющих небес; В безмолвной тишине почили дол и рощи, В седом тумане дальний лес;
Ты, чьи сны еще непробудны, Чьи движенья еще тихи, В переулок сходи Трехпрудный, Если любишь мои стихи.
У меня в Москве – купола горят! У меня в Москве – колокола звонят! И гробницы в ряд у меня стоят, – В них царицы спят, и цари.
Слава прабабушек томных, Домики старой Москвы, Из переулочков скромных Все исчезаете вы,
Семь холмов – как семь колоколов! На семи колоколах – колокольни. Всех счетом – сорок сороков. Колокольное семихолмие!
Тополей влюбленное цветенье вдоль по Ленинградскому шоссе... Первое мое стихотворенье на твоей газетной полосе...
Как весело сиял снежинками Ваш – серый, мой – соболий мех, Как по рождественскому рынку мы Искали ленты ярче всех.
Die stille Strasse: юная листва Светло шумит, склоняясь над забором, Дома – во сне… Блестящим детским взором Глядим наверх, где меркнет синева.
Над церко́вкой – голубые облака, Крик вороний… И проходят – цвета пепла и песка – Революционные войска.
Настанет день – печальный, говорят! Отцарствуют, отплачут, отгорят, – Остужены чужими пятаками – Мои глаза, подвижные как пламя.
Там, где мильоны звезд-лампадок Горят пред ликом старины, Где звон вечерний сердцу сладок, Где башни в небо влюблены;
Четвертый год. Глаза, как лед, Брови уже роковые, Сегодня впервые
Вот и мир, где сияют витрины, Вот Тверская, – мы вечно тоскуем о ней. Кто для Аси нужнее Марины? Милой Асеньки кто мне нужней?
Гонимый рока самовластьем От пышной далеко Москвы, Я буду вспоминать с участьем То место, где цветете вы.
Из рук моих – нерукотворный град Прими, мой странный, мой прекрасный брат. По церковке – все сорок сороков,
– Москва! – Какой огромный Странноприимный дом! Всяк на Руси – бездомный. Мы все к тебе придем.
Чердачный дворец мой, дворцовый чердак! Взойдите. Гора рукописных бумаг… Так. – Руку! – Держите направо, – Здесь лужа от крыши дырявой.
Мимо ночных башен Площади нас мчат. Ох, как в ночи страшен Рев молодых солдат!
Среди рассеянной Москвы, При толках виста и бостона, При бальном лепете молвы Ты любишь игры Аполлона.
Над городом, отвергнутым Петром, Перекатился колокольный гром. Гремучий опрокинулся прибой
Соревнования короста В нас не осилила родства. И поделили мы так просто: Твой – Петербург, моя – Москва.
Когда рыжеволосый Самозванец Тебя схватил – ты не согнула плеч. Где спесь твоя, княгинюшка? – Румянец, Красавица? – Разумница, – где речь?
Облака – вокруг, Купола – вокруг, Надо всей Москвой Сколько хватит рук! –
Прости, счастливый сын пиров, Балованный дитя Свободы! Итак, от наших берегов, От мертвой области рабов,
Охватила голову и стою, – Что людские козни! – Охватила голову и пою На заре на поздней.
Гришка-Вор тебя не ополячил, Петр-Царь тебя не онемечил. Что же делаешь, голубка? – Плачу. Где же спесь твоя, Москва? – Далече.
Сам Черт изъявил мне милость! Пока я в полночный час На красные губы льстилась – Там красная кровь лилась.
Коптилки мигающий пламень. Мы с Диккенсом в доме одни. Во мраке горят перед нами больших ожиданий огни.
Друзья мои! Родное триединство! Роднее чем в родстве! Друзья мои в советской – якобинской – Маратовой Москве!
Жидкий звон, постный звон. На все стороны – поклон. Крик младенца, рев коровы.
1 Я не хочу, как многие из нас, Испытывать читателей терпенье,
Глава I 1
А была я когда-то цветами увенчана И слагали мне стансы – поэты. Девятнадцатый год, ты забыл, что я женщина… Я сама позабыла про это!
Два ангела, два белых брата, На белых вспененных конях! Горят серебряные латы На всех моих грядущих днях.
В подвалах – красные окошки. Визжат несчастные гармошки, – Как будто не было флажков, Мешков, штыков, большевиков.
В сиром воздухе загробном – Перелетный рейс… Сирой проволоки вздроги, Повороты рельс…
Так бессеребренно – так бескорыстно, Как отрок – нежен и как воздух синь, Приветствую тебя ныне и присно Во веки веков. – Аминь. –
И вот исчез, в черную ночь исчез, – Как некогда Иосиф, плащ свой бросив. Гляжу на плащ – черного блеска плащ, Земля <горит>, а сердце – смерти просит.
Канун Благовещенья. Собор Благовещенский Прекрасно светится. Над главным куполом,
Первородство – на сиротство! Не спокаюсь. Велико твое дородство: Отрекаюсь.
Пуще чем женщина В час свиданья! Лавроиссеченный, Красной рванью
Московский герб: герой пронзает гада. Дракон в крови. Герой в луче. – Так надо. Во имя Бога и души живой
Погрузитесь в мир стихотворений о Москве, которые передают величие, красоту и уникальность столицы России. Насладитесь поэзией, воспевающей исторические и культурные аспекты Москвы, её улицы и памятные места.