Цветаева М. И. Важа Пшавела : Гоготур и Апшина
(Старинная быль) 1
(Старинная быль) 1
1 Выше глаз уходят горы, Дальше глаз уходит дол.
Ваши белые могилки рядом, Ту же песнь поют колокола Двум сердцам, которых жизнь была В зимний день светло расцветшим садом.
Веселись, душа, пей и ешь! А настанет срок – Положите меня промеж Четырех дорог.
Встают, встают за дымкой синей Зеленые холмы. В траве, как прежде, маргаритки, И чьи-то глазки у калитки…
Мы выходим из столовой Тем же шагом, как вчера: В зале облачно-лиловой Безутешны вечера!
Сам не ведая как, Ты слетел без раздумья, Знак любви и безумья, Восклицательный знак!
Все сызнова: опять рукою робкой Надавливать звонок. (Мой дом зато – с атласною коробкой Сравнить никто не смог!)
Всё так же, так же в морскую синь – Глаза трагических героинь. В сей зал, бесплатен и неоглядн, Глазами заспанных Ариадн
…«есть встречи случайные»… Из дорогого письма. Гаснул вечер, как мы умиленный
Всю меня – с зеленью – Тех – дрём – Тихо и медленно Съел – дом.
Нет возврата. Уж поздно теперь. Хоть и страшно, хоть грозный и темный ты, Отвори нам желанную дверь, Покажи нам заветные комнаты.
Вы, идущие мимо меня К не моим и сомнительным чарам, – Если б знали вы, сколько огня, Сколько жизни, растраченной даром,
Высоко́ мое оконце! Не достанешь перстеньком! На стене чердачной солнце От окна легло крестом.
Вьюга наметает в полы. Всё разрывы да расколы! – И на шарф цветной веселый –
В очи взглянула Тускло и грозно. Где-то ответил – гром. – Ох, молодая!
Как перед царями да князьями стены падают – Отпади, тоска-печаль-кручина, С молодой рабы моей Марины, Верноподданной.
– Где лебеди? – А лебеди ушли. – А во́роны? – А во́роны – остались. – Куда ушли? – Куда и журавли. – Зачем ушли? – Чтоб крылья не достались.
Ресницы, ресницы, Склоненные ниц. Стыдливостию ресниц Затменные – солнца в венце стрел!
О тяжесть удачи! Обида Победы! Георгий, ты плачешь, Ты красною девой
Ты говоришь о Данта роке злобном И о Мицкевича любившей мгле. Как можешь говорить ты о подобном Мне – горестнейшему на всей земле!
Гибель от женщины. Вот знак На ладони твоей, юноша. Долу глаза! Молись! Берегись! Враг Бдит в полуночи.
Привычные к степям – глаза, Привычные к слезам – глаза, Зеленые – соленые – Крестьянские глаза!
Горечь! Горечь! Вечный привкус На губах твоих, о страсть! Горечь! Горечь! Вечный искус – Окончательнее пасть.
В полнолунье кони фыркали, К девушкам ходил цыган. В полнолунье в красной кирке Сам собою заиграл орган.
Даны мне были и голос любый, И восхитительный выгиб лба. Судьба меня целовала в губы, Учила первенствовать Судьба.
Два солнца стынут – о Господи, пощади! – Одно – на небе, другое – в моей груди. Как эти солнца – прощу ли себе сама? –
Два цветка ко мне на грудь Положите мне для воздуху. Пусть нарядной тронусь в путь, – Заработала я отдых свой.
Две руки, легко опущенные На младенческую голову! Были – по одной на каждую – Две головки мне дарованы.
Никому я не открою, А тебя на свете – нет, Как сроднился я с тобою За семь юношеских лет.
В декабре на заре было счастье, Длилось – миг. Настоящее, первое счастье Не из книг!
Мы слишком молоды, чтобы простить Тому, кто в нас развеял чары. Но, чтоб о нем, ушедшем, не грустить, Мы слишком стары!
День идет. Гасит огни. Где-то взревел за рекою гудок фабричный. Первый
День угасший Нам порознь нынче гас. Это жестокий час – Для Вас же.
В смертных изверясь, Зачароваться не тщусь. В старческий вереск, В среброскользящую сушь,
До убедительности, до Убийственности – просто: Две птицы вили мне гнездо: Истина – и Сиротство.
Доброй ночи чужестранцу в новой келье! Пусть привидится ему на новоселье Старый мир гербов и эполет. Вольное, высокое веселье
Дом, с зеленою гущей: Кущ зеленою кровью… Где покончила – пуще Чем с собою: с любовью.
Белая гвардия, путь твой высок: Черному дулу – грудь и висок. Божье да белое твое дело:
Кто уцелел – умрет, кто мертв – воспрянет. И вот потомки, вспомнив старину: – Где были вы? – Вопрос как громом грянет, Ответ как громом грянет: – На Дону!
Волны и молодость – вне закона! Тронулся Дон. – Погибаем. – Тонем. Ветру веков доверяем снесть Внукам – лихую весть:
Долго на заре туманной Плакала метель. Уложили Дон-Жуана В снежную постель.
И разжигая во встречном взоре Печаль и блуд, Проходишь городом – зверски-черен, Небесно-худ.
До́роги – хлебушек и мука! Кушаем – дырку от кренделька. Да, на дороге теперь большой С коробом – страшно, страшней – с душой!
Ане Ланиной О весенние сны в дортуаре, О блужданье в раздумье средь спящих,
1 Мимо иди! Это великая милость.
Думалось: будут легки Дни – и бестрепетна смежность Рук. – Взмахом руки, Друг, остановимте нежность.
– «Слова твои льются, участьем согреты, Но темные взгляды в былом». – «Не правда ли, милый, так смотрят портреты, Задетые белым крылом?»
Есть счастливцы и счастливицы, Петь не могущие. Им – Слезы лить! Как сладко вылиться Горю – ливнем проливным!
Лидии Александровне Тамбурер Наше сердце тоскует о пире И не спорит и все позволяет.
Погрузитесь в стихотворения о тоске, трагедии и скорби, которые передают глубокие эмоции и переживания. Насладитесь поэзией, отражающей печаль, утраты и трагические моменты жизни.
Этот сайт создаётся с любовью и вдохновением, без рекламных баннеров и внешнего финансирования. Ваше пожертвование поможет покрыть расходы на хостинг, техническую поддержку и дальнейшее развитие проекта.
Спасибо за вашу поддержку!