451 Блок А. А. Жизнь — без начала и конца
(Отрывок) Жизнь — без начала и конца. Нас всех подстерегает случай.
Погрузитесь в философские стихотворения, которые исследуют глубокие вопросы бытия, смысла жизни и человеческого существования. Насладитесь поэзией, воспевающей размышления, мудрость и духовные поиски.
Всего произведений в базе на эту тему: 1117
(Отрывок) Жизнь — без начала и конца. Нас всех подстерегает случай.
Пора снимать янтарь, Пора менять словарь, Пора гасить фонарь Наддверный…
Пора уснуть последним сном, Довольно в мире пожил я; Обманут жизнью был во всем, И ненавидя и любя.
Солнечный? Лунный? О мудрые Парки, Что мне ответить? Ни воли, ни сил! Луч серебристый молился, а яркий Нежно любил.
Проснулась улица. Глядит, усталая Глазами хмурыми немых окон На лица сонные, от стужи алые, Что гонят думами упорный сон.
Ах, какая усталость под вечер! Недовольство собою и миром и всем! Слишком много я им улыбалась при встрече, Улыбалась, не зная зачем.
От родимых сёл, сёл! – Наваждений! Новоявленностей! Чтобы поезд шел, шел, Чтоб нигде не останавливался,
Здесь Пушкин погребен; он с музой молодою, С любовью, леностью провел веселый век, Не делал доброго, однакож был душою, Ей богу, добрый человек.
Два дерева хотят друг к другу. Два дерева. Напротив дом мой. Деревья старые. Дом старый. Я молода, а то б, пожалуй,
Свершилось. Рок рукой суровой Приподнял завесу времен. Пред нами лики жизни новой Волнуются, как дикий сон.
Заповедей не блюла, не ходила к причастью. – Видно, пока надо мной не пропоют литию, – Буду грешить – как грешу – как грешила: со страстью! Господом данными мне чувствами – всеми пятью!
Ты знал ли дикий край, под знойными лучами, Где рощи и луга поблекшие цветут? Где хитрость и беспечность злобе дань несут? Где сердце жителей волнуемо страстями?
В уме своем я создал мир иной И образов иных существованье; Я цепью их связал между собой, Я дал им вид, но не дал им названья;
Над бездной адскою блуждая, Душа преступная порой Читает на воротах рая Узоры надписи святой.
На трудных тропах бытия Мой спутник – молодость моя. Бегут как дети по бокам
На скользком поприще Т<имковского> наследник! Позволь обнять себя, мой прежний собеседник. Недавно, тяжкою цензурой притеснен, Последних, жалких прав без милости лишен,
Когда друг другу лжем, (Ночь, прикрываясь днем) Когда друг друга ловим, (Суть, прикрываясь словом)
Из лепрозария лжи и зла Я тебя вызвала и взяла В зори! Из мертвого сна надгробий
I. И дале мы пошли – и страх обнял меня. Бесенок, под себя поджав свое копыто,
Мне нравится иронический человек. И взгляд его, иронический, из-под век. И черточка эта тоненькая у рта — иронии отличительная черта.
Когда б не смутное влеченье Чего-то жаждущей души, Я здесь остался б – наслажденье Вкушать в неведомой тиши:
Берегись! берегись! над Бургосским путем Сидит один черной монах; Он бормочет молитву во мраке ночном, Панихиду о прошлых годах.
Когда б в покорности незнанья Нас жить создатель осудил, Неисполнимые желанья Он в нашу душу б не вложил,
«Да, для вас наша жизнь действительно в тумане». Разговор 20-гo декабря 1909 Ах, вы не братья, нет, не братья!
На плече моем на правом Примостился голубь-утро, На плече моем на левом Примостился филин-ночь.
О поэте не подумал Век – и мне не до него. Бог с ним, с громом. Бог с ним, с шумом Времени не моего!
Водопадами занавеса, как пеной – Хвоей – пламенем – прошумя. Нету тайны у занавеса от сцены: (Сцена – ты, занавес – я).
Les poètes ressemblent aux ours, qui se nourrissent en suçant leur patte. Inédit
Каменногрудый, Каменнолобый, Каменнобровый Столб:
Я знаю эту бархатную бренность – Верней брони! – от зябких плеч сутулых – От худобы пролегшие – две складки Вдоль бархата груди,
Смерть – это нет, Смерть – это нет, Смерть – это нет. Нет – матерям,
Когда, надежде недоступный, Не смея плакать и любить, Пороки юности преступной Я мнил страданьем искупить;
"Tien et mien, – dit Lafontaine — Du monde a rompu le lien". — Quant àmoi, je n'en crois rien. Que serait ce, ma Climéne,
Покамест день не встал С его страстями стравленными, Из сырости и шпал Россию восстанавливаю.
О грёзах юности томим воспоминаньем, С отрадой тайною и тайным содроганьем, Прекрасное дитя, я на тебя смотрю... О, если б знало ты, как я тебя люблю!
Gib meine Jugend mir zurück! Ты, сердцу непонятный мрак, Приют отчаянья слепого,
Сижу я в комнате старинной Один с товарищем моим, Фонарь горит, и тенью длинной Пол омрачен. Как легкий дым,
Где ты, ленивец мой? Любовник наслажденья! Ужель уединенья Не мил тебе покой?
Всё каменней ступени, Всё круче, круче всход. Желанье достижений Ещё влечёт вперёд.
Недавно я в часы свободы Устав наездника читал И даже ясно понимал Его искусные доводы;
Молодость моя! Моя чужая Молодость! Мой сапожок непарный! Воспаленные глаза сужая, Так листок срывают календарный.
Где слезиночки роняла, Завтра розы будут цвесть. Я кружавчики сплетала, Завтра сети буду плесть.
Я расскажу тебе – про великий обман: Я расскажу тебе, как ниспадает туман На молодые деревья, на старые пни. Я расскажу тебе, как погасают огни
Блистая пробегают облака По голубому небу. Холм крутой Осенним солнцем озарен. Река Бежит внизу по камням с быстротой.
Минувшей юности своей Забыв волненья и измены, Отцы уж с отроческих дней Подготовляют нас для сцены.-
Пусть не помнят юные О согбенной старости. Пусть не помнят старые О блаженной юности.
Солнцем жилки налиты – не кровью – На руке, коричневой уже. Я одна с моей большой любовью К собственной моей душе.
Глаза скосив на ус кудрявый, Гусар с улыбкой величавой На палец завитки мотал; Мудрец с обритой бородою,
Настанет день – печальный, говорят! Отцарствуют, отплачут, отгорят, – Остужены чужими пятаками – Мои глаза, подвижные как пламя.
Философ резвый и пиит, Парнасский счастливый ленивец, Харит изнеженный любимец, Наперсник милых Аонид,
Погрузитесь в философские стихотворения, которые исследуют глубокие вопросы бытия, смысла жизни и человеческого существования. Насладитесь поэзией, воспевающей размышления, мудрость и духовные поиски.