151 Пушкин А. С. A son amant Eglesans resistance…
A son amant Eglé sans resistance Avait cédé – mais lui pale et perclus Se déménait – enfin n'en pouvant plus Tout essouflé tira… sa révérance, —
Погрузитесь в мир иронии с нашей коллекцией иронических стихотворений. Исследуйте творчество поэтов, мастерски использующих иронию для выражения скрытых смыслов и социальной критики. Идеально для любителей остроумия и глубоких размышлений.
Всего произведений в базе на эту тему: 273
A son amant Eglé sans resistance Avait cédé – mais lui pale et perclus Se déménait – enfin n'en pouvant plus Tout essouflé tira… sa révérance, —
Всё пленяет нас в Эсфири: Упоительная речь, Поступь важная в порфире, Кудри черные до плеч,
Пучкова, право, не смешна: Пером содействует она Благотворительным газет недельных видам, Хоть в смех читателям, да в пользу инвалидам.
Счастлив ты в прелестных дурах, В службе, в картах и в пирах; Ты St.-Priest в карикатурах,
Дружить со мной нельзя, любить меня — не можно! Прекрасные глаза, глядите осторожно! Баркасу должно плыть, а мельнице — вертеться.
Вот Хвостовой покровитель, Вот холопская душа, Просвещения губитель, Покровитель Бантыша!
"Хоть впрочем он поэт изрядный, Эмилий человек пустой". – "Да ты чем полон, шут нарядный? А, понимаю: сам собой:
Править тройкой и гитарой Это значит: каждой бабой Править, это значит: старой Брагой по башкам кружить!
Т<уманский><?>, Фебу и Фемиде Полезно посвящая дни, Дозором ездит по Тавриде И проповедует Парни.
Когда на поклоненье Ходил я в древний Пафос, Поверьте мне, я видел В уборной у Венеры
Желал бы быть твоим, Семенова, покровом, Или собачкою постельною твоей, — Или поручиком Барковым. — Ах, он поручик! ах, злодей!
И на театре, как на сцене света, Мы не выходим из балета, Захочется ль кому К честям и званиям пробить себе дорогу,
Се Маккавей-водопийца кудрявые речи раскинул, как сети; Злой сердцелов! ожидает добычи, рекая <?>в пустыне, Сухосплетенные мышцы расправил и, корпий Вынув клоком из чутких ушей, уловить замышляет
Он был в краю святом, На холмах Палестины. Стальной его шелом Иссекли сарацины.
В Академии наук Заседает князь Дундук. Говорят, не подобает Дундуку такая честь;
Покойник Клит в раю не будет: Творил он тяжкие грехи. — Пусть бог дела его забудет, Как свет забыл его стихи!
Смотрите, как летит, отвагою пылая... Порой обманчива бывает старина! Так мхом покрытая бутылка вековая Хранит струю кипучего вина.
Ma cousine, Je mʼincline A genoux à cette place!
Остаться без носу — наш Маккавей боялся, Приехал на воды — и с носом он остался.
Я герой!.. Припеваючи жить И шампанское пить, Завираться!
Я не рожден святыню славословить, Мой слабый глас не взыдет до небес; Но должен я вас ныне приготовить К услышанью Йоанниных чудес.
Французских рифмачей суровый судия, О классик Депрео, к тебе взываю я: Хотя постигнутый неумолимым роком В своем отечестве престал ты быть пророком,
Хотя стишки на именины Натальи, Софьи, Катерины Уже не в моде, может быть: Но я, ваш обожатель верный,
Оставя честь судьбе на произвол, <Давыдова> <?>, живая жертва фурий. От малых лет любила чуждый пол. И вдруг беда! казнит ее Меркурий,
Тадарашка в вас влюблен И дляваших ножек, Говорят, заводит он Род каких-то дрожек.
Ax! Анна Алексевна, Какой счастливый день! Судьба моя плачевна, Я здесь стою как пень.
1 Куда, седой прелюбодей, Стремишь своей ты мысли беги?
В Большом театре я сидел, Давали Скопина — я слушал и смотрел. Когда же занавес при плесках опустился, Тогда сказал знакомый мне один:
Под фирмой иностранной иноземец Не утаил себя никак — Бранится пошло: ясно немец, Похвалит: видно, что поляк.
1. Россию продает Фадей Не в первый раз, как вам известно,
О ты, которого зовут Мошенник, пьяница и плут, Подлец, баран и мародер, На сей листок склони свой взор,
Благодарим тебя, <Тевес> И будем помнить вечно Ямки, Где каждый неудачно влез На брюхо оскорбленной самки
Девятый час; уж темно; близ заставы Чернеют рядом старых пять домов, Забор кругом. Высокой, худощавый Привратник на завалине готов
Дай бог, чтоб вечно вы не знали, Что значат толки дураков, И чтоб вам не было печали От шпор, мундира и усов;
Умеешь ты сердца тревожить, Толпу очей остановить, Улыбкой гордой уничтожить, Улыбкой нежной оживить;
Вы старшина собранья верно, Так я прошу вас объявить, Могу ль я здесь нелицемерно В глаза всем правду говорить?
Я оклеветан перед вами; Как оправдаться я могу? Ужели клятвами, словами? Но как же! — я сегодня лгу!..
Поверю ль я, чтоб вы хотели Покинуть общество Москвы, Когда от самой колыбели Ее кумиром были вы? —
На вздор и шалости ты хват И мастер на безделки, И, шутовской надев наряд, Ты был в своей тарелке;
Вы не знавали князь Петра; Танцует, пишет он порою, От ног его и от пера Московским дурам нет покою;
Не чудно ль, что зовут вас Вера? Ужели можно верить вам? Нет, я не дам своим друзьям Такого страшного примера!..
Нет! мир совсем пошел не так; Обиняков не понимают; Скажи не просто: ты дурак, — За комплимент уж принимают!
Как вас зовут? ужель поэтом? Я вас прошу в последний раз, Не называйтесь так пред светом. Фигляром назовет он вас!
Вам красота, чтобы блеснуть, Дана; В глазах душа, чтоб обмануть, Видна!..
Не даром она, не даром С отставным гусаром.
Когда поспорить вам придется, Не спорьте никогда о том, Что невозможно быть с умом Тому, кто в этом признается;
Расписку просишь ты, гусар, — Я получил твое посланье; Родилось в сердце упованье, И легче стал судьбы удар;
Ты помнишь ли былые шашни, Когда у Сухаревой башни Ты и дневал и ночевал; Теперь переменилась дневка,
Три грации считались в древнем мире, Родились вы... всё три, а не четыре!
О, как мила моя княгиня! За ней волочится француз; У нее лицо — как дыня, Зато ж<оп>а — как арбуз.
Погрузитесь в мир иронии с нашей коллекцией иронических стихотворений. Исследуйте творчество поэтов, мастерски использующих иронию для выражения скрытых смыслов и социальной критики. Идеально для любителей остроумия и глубоких размышлений.