51 Пушкин А. С. Песни западных славян. 8. Марко Якубович
У ворот сидел Марко Якубович; Перед ним сидела его Зоя, А мальчишка их играл у порогу. По дороге к ним идет незнакомец,
Откройте для себя религиозные стихотворения, наполненные молитвой, обращением к Богу, размышлениями о духовной практике и о божественном. Эти произведения отражают многообразие религиозного опыта, предлагая глубокие размышления о смысле жизни, моральных ценностях и связи с высшими силами.
Всего произведений в базе на эту тему: 339
У ворот сидел Марко Якубович; Перед ним сидела его Зоя, А мальчишка их играл у порогу. По дороге к ним идет незнакомец,
Песнь третия Пойманный бес Ах, отчего мне дивная природа
О вы, которые с язвительным упреком, Считая мрачное безверие пороком, Бежите в ужасе того, кто с первых лет Безумно погасил отрадный сердцу свет;
Воспоминанье слишком давит плечи, Я о земном заплачу и в раю, Я старых слов при нашей новой встрече Не утаю.
В пустынной хра́мине Троилась – ладаном. Зерном и пламенем На темя падала…
О, я помню прощальные речи, Их шептавшие помню уста. «Только чистым даруются встречи. Мы увидимся, будь же чиста».
Только закрою горячие веки – Райские розы, райские реки… Где-то далече,
Ханский полон Во́ сласть изведав, Бью крылом Богу побегов.
Самовар отшумевший заглох; Погружается дом в полутьму. Мне счастья не надо, – ему Отдай мое счастье, Бог!
Когда бывало в старину Являлся дух иль привиденье, То прогоняло сатану Простое это изреченье:
Погаснул день! — и тьма ночная своды Небесные, как саваном, покрыла. Кой-где во тьме вертелись и мелькали Светящиеся точки,
Что в разъездах бей Янко Марнавич? Что ему дома не сидится? Отчего двух ночей он сряду Под одною кровлей не ночует?
Отцы пустынники и жены непорочны, Чтоб сердцем возлетать во области заочны, Чтоб укреплять его средь дольних бурь и битв, Сложили множество божественных молитв;
Люблю, когда, борясь с душою, Краснеет девица моя: Так перед вихрем и грозою Красна вечерняя заря.
Я счастлива жить образцово и просто: Как солнце – как маятник – как календарь. Быть светской пустынницей стройного роста, Премудрой – как всякая Божия тварь.
Темной капеллы, где плачет орган, Близости кроткого лика!.. Счастья земного мне чужд ураган: Я – Анжелика.
Бог согнулся от заботы И затих. Вот и улыбнулся, вот и Много ангелов святых
За Отрока – за Голубя – за Сына, За царевича младого Алексия Помолись, церковная Россия!
Опять сияющим крестам Поют хвалу колокола. Я вся дрожу, я поняла, Они поют: «и здесь и там».
Когда я буду бабушкой – Годов через десяточек – Причудницей, забавницей, – Вихрь с головы до пяточек!
Гроза луны, свободы воин, Покрытый кровию святой. Чудесный твой отец, преступник и герой, И ужаса людей, и славы был достоин.
Ты мне чужой и не чужой, Родной и не родной, Мой и не мой! Идя к тебе Домой – я «в гости» не скажу,
Семь холмов – как семь колоколов! На семи колоколах – колокольни. Всех счетом – сорок сороков. Колокольное семихолмие!
М. М. Чичагову. Как собака на цепи тяжёлой, Тявкает за лесом пулемёт,
Часть I I
О путях твоих пытать не буду, Милая! – ведь все сбылось. Я был бос, а ты меня обула Ливнями волос –
Дева — Я пришла, святой отец, Исповедать грех сердечной,
Не тем, Господь, могуч, непостижим Ты пред моим мятущимся сознаньем, Что в звёздный день твой светлый серафим Громадный шар зажёг над мирозданьем
Когда великое свершалось торжество, И в муках на кресте кончалось божество, Тогда по сторонам животворяща древа Мария-грешница и пресвятая дева,
Звон колокольный и яйца на блюде Радостью душу согрели. Что лучезарней, скажите мне, люди, Пасхи в апреле?
Добра чужого не желать Ты, боже, мне повелеваешь: Но меру сил моих ты знаешь — Мне ль нежным чувством управлять?
Вчера до самой ночи просидел Я на кладбище, всё смотрел, смотрел Вокруг себя; — полстертые слова Я разбирал. Невольно голова
Я – страница твоему перу. Все приму. Я белая страница. Я – хранитель твоему добру: Возращу и возвращу сторицей.
Душа, не знающая меры, Душа хлыста и изувера, Тоскующая по бичу. Душа – навстречу палачу,
Царедворец ушел во дворец. Раб согнулся над коркою черствой. Изломала – от скуки – ларец Молодая жена царедворца.
В евр<ейской> хижине лампада В одном углу бледна горит, Перед лампадою старик Читает библию. Седые
Христос воскрес, моя Реввека! Сегодня следуя душой Закону бога-человека, С тобой цалуюсь, ангел мой.
Белизна – угроза Черноте. Белый храм грозит гробам и грому. Бледный праведник грозит Содому Не мечом – а лилией в щите!
Царю небесный! Спаси меня От куртки тесной, Как от огня.
Мой письменный верный стол! Спасибо за то, что шел Со мною по всем путям. Меня охранял – как шрам.
Посвященье 1
Я зрел во сне, что будто умер я; Душа, не слыша на себе оков Телесных, рассмотреть могла б яснее Весь мир — но было ей не до того;
Христос воскрес, питомец Феба! Дай бог, чтоб милостию неба Рассудок на Руси воскрес; Он что-то, кажется, исчез.
Ты помнишь? Розовый закат Ласкал дрожащие листы, Кидая луч на темный скат И темные кресты.
Кровных коней запрягайте в дровни! Графские вина пейте из луж! Единодержцы штыков и душ! Распродавайте – на вес – часовни,
Мой друг! неславный я поэт, Хоть христианин православный. Душа бессмертна, слова нет, Моим стихам удел неравный —
В часы забав иль праздной скуки, Бывало, лире я моей Вверял изнеженные звуки Безумства, лени и страстей.
Глава I Then burst her heart in one long shriek, And to the earth she fell like stone
И я вошла, и я сказала: – Здравствуй! Пора, король, во Францию, домой! И я опять веду тебя на царство, И ты опять обманешь, Карл Седьмой!
Ты проходишь на Запад Солнца, Ты увидишь вечерний свет, Ты проходишь на Запад Солнца, И метель заметает след.
Откройте для себя религиозные стихотворения, наполненные молитвой, обращением к Богу, размышлениями о духовной практике и о божественном. Эти произведения отражают многообразие религиозного опыта, предлагая глубокие размышления о смысле жизни, моральных ценностях и связи с высшими силами.